Личное дело опера Иванова

Андрей закусил губу, сдерживаясь. Вспылить на ветерана он не мог, подчиняться не был обязан. Но чисто по-человечески, пожалуй, понимал старика, поэтому не стал упрямиться, успокоил его, в общих чертах описав свои соображения. А у того, при известии, что Андрей собирается немедля отправиться к цыганам, аж глаза загорелись:

– Другое дело! Я с тобой, две головы всегда лучше одной!

Это было край, как неудобно. Тащить за собой хотя и бодрого, но всё-таки старика, к тому же перевозбуждённого и порядком потрёпанного, грозило если не проблемами, то оперативным замедлением точно, но Попковский и слышать ничего не хотел. А так, как до цыган сейчас было ближе, чем до участка, где можно было бы оставить детей на Петрова – то и их пришлось тащить за собой.

Порядком задержавшись в пути, к цыганам пришли уже в начале одиннадцатого. Время неумолимо мчалось вперёд.

Здесь всё было неизменно: дымный костёр, детвора, собаки, куры, до отказа застроенный сараями и заваленный всяким хламом двор, паруса разномастного стираного белья на верёвках.

– Как же так, Бахтыр? Ты же обещал, что на этой неделе ни один ром* в городе не покажется!

– Ай нэ, зачем обижаешь Андрей Иванович? Бархтыр Ворончак слову хозяин! – возмутился тот. – Сказал не пойдём, значит, не пойдём!

А Андрей и сам уже видел то, в чём и не сомневался с самого начала: цыган сейчас на участке действительно было в разы больше обычного, отчего здесь словно стало ещё меньше места, и ещё душнее воздух. Однако, доверяй, но проверяй. И не забывай протоколировать для отчёта. Вздохнув, Андрей достал из папки листок со свидетельскими показаниями о приметах нападавших, строго нахмурился:

– Собери для поверки своих мужчин и парней, Бахтыр! Всех до одного, строго под запись. – Но увидев, как тот обиженно-разочарованно взмахнул руками, добавил уже по-простому: – Пожалуйста. И не держи зла, работа у меня такая. Ничего личного.

Однако, не успела ещё эта шумная стая повыползать за забор – на своём участке они бы все просто не поместились – не успели ещё отсеяться из неё вездесущие дети и любопытные женщины, как Попковский, качнув головой, тихо заметил:

– Не они это, майор.

Андрей вскинул бровь.

– Откуда уверенность?

– Опыт. Те были как с картинки: кушаки такие, знаешь, красные, рубахи пёстрые, в блёстках. Цыганча сто процентная! Но такая… Киношная. А эти, посмотри, люди, как люди. Бабы ещё как-то отличаются: юбки, платки, а вот мужики… Только что чернявые, а так – обыкновенные. Любого местного мужика из русских рядом поставь – такой же точно будет. Так что, либо они гораздо умнее, чем кажутся, либо не они это вовсе.

Андрей удовлетворённо кивнул:

– Второе, Василий Михайлович. Второе.

Теперь уже он глянул с интересом:

– Откуда уверенность?

– Знаю я их. Они погорельцы с Кубани, полгода назад сюда пришли. Своеобразные, конечно, местным тяжело к ним привыкнуть, но не бедовые. За всё время ни одного доказанного эпизода с их участием. Да и с прошлого места характеристика положительная. А видели бы вы, какой они ансамбль цыганской песни в местном доме культуры организовали! Им сейчас выживать и укрепляться на новом месте надо, а проблемы с законом ни к чему.

К этому времени ромалы наконец-то собрались, выстроились вдоль забора. На периферии улицы кружили, собирая темы для сплетен, коренные жители, недобро посмеивались, иногда даже свистели и выкрикивали что-то обидное. Маринка, судорожно удерживая Тёмку за руку, взирала на происходящее широко распахнутыми глазами. Андрей усмехнулся: а может, так оно даже и к лучшему. Это, конечно, не качели-карусели-зоопарки и прочие купания в фонтанах, но зато и не скучно.

Мимолётной тоскливой тенью, скользнуло воспоминание об Оксане, о том, как ещё позавчера всё казалось прочно и безоблачно… Но служба тут же оттеснила личные переживания на второй план, и Андрей сделал полшага вперёд:

– Граждане цыгане, прошу минутку внимания! – говорил как можно громче, чтобы лучше слышали местные. – Вы уже знаете, что в связи с оперативной обстановкой, я обратился к вашему руководителю Бахтыру Ворончаку с просьбой ограничить ваше присутствие на улицах города в ближайшую неделю. Сейчас я собрал вас здесь для того, чтобы лично выразить благодарность за содействие органам милиции, и сообщить, что введённый режим продлится ещё некоторое время. Все подробности вам объяснит ваш руководитель.

Пока он говорил, Попковский прохаживался вдоль галдящей шеренги, контрольный раз присматривался и отрицательно покачивал головой. На лице его застыла озабоченность. Чемодана здесь явно не было, как и того, кто мог бы сказать, где его искать.

Андрей же подметил своё:

– Бахтыр, я что-то Юраша не вижу. Он где?

– Ушёл.

– Как ушёл? Куда?

– Другой доли искать.

– Не понял? Ты же обещал, что никого из твоих в городе не будет!

Бахтыр вскинул руку:

– Это другое. Он просто ушёл, потому что ему здесь больше не место. Но это наши, ромские дела, тебя они не касаются.