Личное дело опера Иванова

– Заткнись, сука! – рявкнул он, и кинул в неё подхваченный с земли камень. Псина замолкла на мгновенье, но тут же зашлась снова, уже чуть издалека. – Ах, ты… – угрожающе зарычал Длинный и выскочил на улицу. Собака заскулила, но тут же снова разлаялась. – У-у-у, тварь, прибью! – рычал уже поодаль Длинный, и Андрей рискнул выглянуть.

Отмахиваясь обломком доски, Длинный, так и бросив хранилище открытым, прорывался к забору, а бестолковая псина, потеряв от злости и страха последние мозги, преследовала его, напрочь забыв про Андрея. Воспользовавшись моментом, он выскочил из хранилища. Бросок – и он уже скользит, держась теней, в сторону лаза. Чуть поодаль, всё так же отмахиваясь от беснующейся псины, прорывался и Длинный. Кутерьма заварилась нешуточная, уже слышался лай других собак и матерные окрики охранников.

Андрей махнул через забор первым и успел юркнуть в камыши до того, как на верхотуре показался Длинный. Грузно сиганув вниз, он тоже кинулся в камыши, но тут же, тяжело дыша, замер. Андрей его не видел, но по характерным хриплым стонам догадывался, что это дают о себе знать отбитые печень и почки. «Собачья у тебя служба, майор» – вспомнились вдруг слова Машкова. А вот и нет. Есть и пособачливее. Андрей, по крайней мере, в холуях никогда не ходил и ходить не собирается.

В общем, получалось, что чуйка подвела, и вылазка на оптовку оказалась не такой уж хорошей затеей. Оставалось надеяться, что тип в кепке и его товарищи успешно проводили Николаенко и Маруновского дальше по маршруту.

Но что теперь? Брать Длинного сейчас – а смысл? Лучше поставить хвост за Маруновским и Николаенко, а через них – и на остальных выйти. Было, правда, опасеньице, что мелких исполнителей уберут заочно и без промедления, и тогда след затеряется. В идеале бы – чтобы на Петрунина как можно скорее вывел сам Длинный.

– Педаля, гад, – словно в ответ на его мыли, зло прохрипел тот. – Прибью, гнида… Урою…

И так решительно ломанулся через камыши, что Андрей тут же понял – а вот и след Петрунина!

Соблюдать тишину было крайне сложно – при малейшем движении шуршал камыш и местами появлялись участки заболоченной почвы, засасывающей ноги по самые щиколотки и отпускающей лишь с предательским чавканьем. Благо Длинный был в бешенстве и полной уверенности, что он здесь один, а потому ломился вперёд словно обезумевший бизон и не особо прислушивался. Однако, его всё равно пришлось отпустить вперёд, и держать ориентир лишь по звукам.

А потом что-то негромко хлопнуло и всё стихло, лишь по-прежнему перебрёхивались на территории базы собаки, шелестел на ветру камыш и гомонили лягушки. Несколько раз пронёсся взад-вперёд, разрывая ночь протяжным гудком, маневровый тепловоз на железнодорожной ветке в километре отсюда. И снова тишина.

Осторожно пробираясь в прежнем направлении, Андрей вдруг упёрся в стену. Полуразрушенная кирпичная кладка, не более полутора метров в длину и не выше роста человека, кусок покорёженного железного листа, на месте бывшей крыши. Чудом сохранившееся зарешёченное оконце, похожее на вентиляционную отдушину. Впрочем, это она и была – вентиляция. А полуразрушенный «домик» – это заброшенный надземный воздуховод. Видимо останки старых, может, даже, довоенных ещё коммуникаций овощехранилища.

Обошёл строение вокруг, обнаружил свежую грязь на самой обвалившейся части стены. Заглянул внутрь – темно, как в бездне, но Длинный явно исчез именно здесь.

Подсвечивая зажигалкой, пробрался внутрь, обнаружил прикрытый сколоченными овощными поддонами люк. Под ними оказалась металлическая, типичная для шахт лестница. Спустился. Пол бетонный, потолок высокий, можно стоять не сгибаясь. Темно, душно и сыро. Тишина. Рискнул щёлкнуть зажигалкой, обнаружил уводящий вдаль коридор безо всяких ответвлений и многочисленные, разной степени свежести следы грязи. Пошёл по ним. По ощущению, да и по логике, подземный ход вёл обратно на территорию оптовой базы, и чем дальше от входа продвигался Андрей, тем заметнее становился уклон вниз, под землю.

– Педаля, гад, открывай! – донеслось из темноты и следом раздался грохот, словно кто-то долбил ногами в железо.

Лязг, скрип. Неяркий свет из-за поворота коридора прямо по курсу. Андрей замер.

– О, Длинный… – удивлённо прохрипел заспанный голос. – А ты чего вдруг среди ночи?

А вместо ответа звук удара и глухой вскрик, переходящий в рык и мат.

– Гад, из-за тебя, падла, мне чуть почки сейчас не отбили…

И шум драки. Не дожидаясь, пока они поубивают друг друга, Андрей подхватил кирпич, и бросился туда.

Длинного вырубил сразу, а вот с Петруниным, в руках которого оказался гвоздодёр, пришлось повозиться. Но через пару минут и он оказался на полу. Пока оба были в отключке, Андрей нашёл чем их связать. Привалил обездвиженные туши к стене, ещё раз осмотрелся.