Личное дело.Три дня и вся жизнь

Я, разумеется, давал дипломатичные ответы, стараясь не поставить под угрозу ни наших оперативных работников, ни разведку в целом и, разумеется, наши контакты и связи по ту сторону границы. В конце концов иностранный журналист разоткровенничался и, видимо стремясь разговорить меня, рассказал о том, что ему известны достоверные факты передачи денежных средств КПСС конкретным коммунистическим партиям.

Я усомнился, хотя и допускал такую возможность, поскольку в нашей печати об этом писалось. Нашлись люди, решившие свести политические счеты с прошлым, в том числе со своим. В стремлении доказать лояльность новому режиму и очернить, что было прежде, шли на все.

Тогда журналист показал мне целую кипу копий документов, подписанных мною, как бывшим начальником Первого главного управления, и адресованных в ЦК КПСС. В частности, некоторые из них представляли подробные отчеты о выполнении заданий по передаче финансовых средств. Назывались даты, суммы, лица, получившие их, короче говоря, все! На документах стоял гриф «особой важности», они составлялись в двух экземплярах, один из которых шел в соответствующий отдел ЦК КПСС, а другой оставался в Комитете госбезопасности.

На мой вопрос, каким путем были добыты эти документы, журналист спокойно ответил, что это стоило определенных денег. Судя по всему, этим сообщением он надеялся побудить меня к большей откровенности. Я сказал, что тайн и секретов не выдаю, и пусть то, что он получил, будет на совести тех, кто пошел на передачу этих документов.

Со своей стороны хочу заметить, что преданием гласности оперативных секретов был нанесен огромный политический ущерб и нынешнему режиму, потому что в результате этого руководство страны потеряло доверие к себе. Вряд ли кто теперь пожелает откровенно обсуждать с нами конфиденциально вопросы, не опасаясь, что со временем они станут известны всему миру.

Для характеристики того времени и моего отношения к происходящему я хотел бы остановиться на одном эпизоде — о направлении мною письма президенту Российской Федерации Ельцину. Письмо было написано 3 июля 1992 года и неделю спустя опубликовано в газете «Правда». Начиналось оно так:

«Г-н Президент, 11 июня с. г. по телевидению показали ваше интервью, в котором речь шла о том, что произошло в России и вокруг нее за истекший год после начала вашего президентства. Итоги могут оценить сами россияне, они их видят, ощущают на себе, своих родных. Впрочем, это касается не только жителей России, но и всех граждан бывшего Союза.

Во время телеинтервью вам было задано много вопросов. Еще больше тем вы затронули в своих ответах. В этой связи мне хотелось бы остановиться на одной, самой главной проблеме: что же случилось с великим Советским Союзом? Соотечественники должны знать не только то, как эту проблему понимаете вы, но и насколько соответствует действительности ваше утверждение, что виновны в распаде Союза те, кого в интервью вы называете «путчистами».

В своем телеинтервью Ельцин приписал «путчистам» главную вину за развал Союза. Я, разумеется, решительно не согласился с этим и видел главный смысл своего обращения к Ельцину в том, чтобы доказать обратное. «Очень многие уже подметили, — писал я, — главную черту, присущую всей вашей деятельности, — тягу не к созиданию, а к разрушению. Последние два года до августа 1991 года вы всю свою энергию направляли исключительно на разрушение центра, «имперского союза», разносили в пух и прах буквально все, что было сделано до вас. Показывали, как плохо живут люди, щедро рассыпая при этом обещания».

Я также напомнил Ельцину, что подготовленный с его участием проект Союзного договора практически ничего не оставлял от федеративного характера СССР, он предусматривал в лучшем случае лишь некое конфедеративное образование под названием Союза Суверенных Республик.

Конечно, я был далек от мысли валить всю вину на Ельцина и потому в письме заметил, что все это очень хорошо понимал Горбачев. Тем не менее он шел на такой договор в жалкой надежде уцелеть, хотя бы на какое-то время покрасоваться в положении пусть даже бесправного, марионеточного, но все же президента Союза Суверенных Республик. На мой вопрос, как он оценивает ситуацию и какая судьба ожидает предполагаемый Союз, Горбачев ответил: «Ну, года полтора продержимся».

«А вы, Борис Николаевич, — подчеркнул я в своем письме, — продолжали наносить удар за ударом по Советскому Союзу. Сейчас вы говорите, что били, дескать, не по Союзу, а по центру, борясь за права России. Странная логика. Во-первых, такие понятия, как «союз» и «центр», взаимосвязаны. Что же это за Союз без центра?»

Но кое-где Ельцин явно проговаривается, что видно, например, из следующего его заявления в упомянутом выше интервью: «Путч 19–20 августа перевернул все. Он разрушил все… Но зато открылась другая возможность — стать независимым Российским государством с независимой внутренней и внешней политикой».

Это заявление говорит о многом. Ведь стоит только вдуматься — «стать независимым»! Но от кого и от чего?!