Личное дело

Легенд, мифов вокруг этой личности много. Некоторые утверждали, что Цвигун якобы был в близких отношениях с Брежневым и его семьей, за что подвергался нападкам со стороны противников Брежнева и в конце концов жестоко поплатился за это.

Другие говорили, что Цвигун на каком-то этапе своей работы выступил против политического курса Брежнева, за что подвергся гонениям, преследованиям и поплатился жизнью. Нет смысла перечислять все домыслы и предположения, потому что почти все они не соответствуют действительности и далеки от того, что произошло на самом деле.

Я знал Цвигуна в течение длительного времени, почти 15 лет, по совместной работе в Комитете, жил в одном с ним дачном поселке, так что имел возможность если не каждый день, то, по крайней мере, часто с ним встречаться. Знал и знаю его семью, жену, дочь, сына, внуков.

Когда-то, в период работы в Молдавии, Брежнев и Цвигун были знакомы, у них были служебные контакты, но они не отличались близостью. Затем их пути-дороги разошлись: Брежнев поехал в Казахстан, затем в Москву, Цвигун же работал сначала в Таджикистане, затем в Азербайджане. Но, видимо, в своей памяти Брежнев сохранил имя Цвигуна.

Когда в 1967 году Комитет госбезопасности стал укрепляться кадрами и новый его председатель Андропов приступил к назначению новых заместителей, руководителей управлений, Брежнев вспомнил о Цвигуне и предложил Андропову познакомиться с ним и решить вопрос о целесообразности его перемещения в союзный Комитет из Азербайджана, где Цвигун возглавлял КГБ республики. Брежнев не называл должность, на которую следовало бы переместить Цвигуна, заметив, чтобы с этим вопросом Андропов сам определился.

В июне 1967 года Цвигун был приглашен к Андропову, у них состоялось первое знакомство, после чего Андропов предложил Цвигуну должность заместителя председателя Комитета с курированием ряда подразделений, преимущественно хозяйственных и технических. Андропов доложил свои соображения Брежневу, и тот согласился, сказав, что на данном этапе решение, пожалуй, правильное и о более высокой должности для Цвигуна он не думал.

За работу Цвигун взялся рьяно, внимательно разбирался с переданными в его ведение подразделениями Комитета, активно занимался местными органами. Вскоре перевез из Баку свою семью, рассчитывая, что остаток жизни и работы ему придется провести уже в Москве.

Руководство Комитета было неоднозначным в профессиональном отношении и по ориентации на членов высшего партийного и государственного руководства, по своему прошлому опыту да и по сугубо личным качествам. Цвигун не скрывал и даже подчеркивал, что ориентируется на Брежнева, которому он верен и которого будет поддерживать во всех ситуациях.

Правда, у Андропова был еще один заместитель — Цинев, тоже назначенный на эту должность по настоятельной рекомендации Брежнева. Цинев действительно был близок к Брежневу, его семье. Все об этом знали, не делал из этого тайны и сам Цинев, более того, постоянно это подчеркивал.

Между Цвигуном и Циневым никогда не было дружеских отношений, что влияло на деловую атмосферу. Тут сказывалась несовместимость личных качеств, различный круг знакомых, индивидуальное понимание путей и способов решения оперативных задач. С назначением Цвигуна на должность первого заместителя председателя Комитета его отношения с Циневым окончательно испортились, что было очевидно для всех. Знал об этом и Брежнев, однако трагедии из этого не делал. Так же поступал и Андропов.

Не все в Комитете приняли назначение Цвигуна с одобрением. У него было немало недругов, отношения с которыми он испортил еще тогда, когда находился в их подчинении. Было немало и таких, которые отрицательно относились к нему только из-за того, что он однозначно ориентировался на Брежнева.

В первые пять-семь лет Цвигун работал довольно напряженно. Решил немало конкретных задач, проявлял большую заботу о сотрудниках органов госбезопасности. Неоднократно выступал инициатором улучшения их материального положения, создания благоприятных бытовых условий, строительства новых домов отдыха, медицинских учреждений.

В политическом отношении его позиция была абсолютно ясна. Он не раз выражал ее словами: «Пусть на меня обижается кто угодно, лишь бы не обижалась советская власть». Как-то произошел такой случай. Министр внутренних дел одной из социалистических стран, как показалось Цвигуну, неодобрительно высказался о советском народе, за что тут же при всех получил от него решительный отпор.

На следующий день Андропов предложил Цвигуну извиниться перед министром. Цвигун отказался, заявив, что, если будет приказ, он извинится, в противном случае так не поступит, потому что для него честь советского народа дороже. Андропов не стал настаивать на своем предложении. В конце концов перед Цвигуном извинился министр.