Личное правосудие

– Надолго? – вместо «здравствуйте» поинтересовался у Кинта крепкого сложения старик, явно отставной вояка.

– До завтрашнего утра, скорее всего, а на рассвете уеду. Есть апартаменты с ванной комнатой?

– Есть, – кивнул старик, – приказать греть бойлер?

– Будьте добры.

Старик многозначительно посмотрел на одного из мальчишек, тот вручил баул Кинта второму и выбежал наружу.

– В стоимость проживания входит только завтрак. Обед, ужин и расчет с механиками отдельно по выезду.

– И сколько с меня?

– Так как завтрак вы пропустили, да я его собственно и не готовил, гостиница пуста, – пожал плечами старик, – то с вас восемнадцать кестов серебром.

– Не часты здесь постояльцы? – поинтересовался Кинт, выкладывая на стойку монеты.

– Бывает, – старик дождался, пока все восемнадцать монет легли на столешницу, привычным жестом смахнул их в карман кожаной жилетки, – у нас дорого, господин Дов держит цену… те, кто не первый раз тут проезжают, они обычно у кочевников останавливаются, научились дикари монету постоем сшибать…

– Как они любят говорить – времена меняются.

– Это точно, – согласно кивнул старик и пригладил седые усы, – обед готовить?

– Да, и после обеда я отъеду ненадолго, мне с собой бы бутыль хорошего шанта.

– Сделаем, а бойлер… как согреется, я пришлю кого-нибудь из прислуги.

Помыться, переодеться в чистое и задремать в мягкой постели было просто верхом блаженства после долгой дороги и ночевок среди болот и в рощах. Что Кинт с удовольствием и сделал, правда, прежде чем улечься, он, поминая добрым словом Ашьян, обработал мазью рубец раны, куда смог дотянуться, стоя перед зеркалом в ванной комнате.

Осторожный стук в дверь разбудил Кинта.

– Кто?

– Господин, – обратился из-за двери один из мальчишек, – вам обед подавать в комнату или вы спуститесь?

– Спущусь, – ответил Кинт, сел в постели с удовольствием и хрустом потянулся и отметил, что это уже не доставляет болезненных ощущений в спине.

Одевшись для поездки, Кинт спустился в ресторанчик, прихватив чехол с карабином и саквояж. Гостиницы и постоялые дворы господина Дова слывут дороговизной услуг и честностью прислуги, но Кинт уже достаточно долго живет, поэтому он прихватил саквояж с самым ценным с собой.

– Вы надолго собираетесь отъехать? – выставляя на столешницу стойки тарелки и выкладывая столовые приборы, старик поинтересовался у Кинта.

– К ужину вернусь.

– Хорошо… я, пожалуй, тоже перекушу, – старик выставил еще одну тарелку на стойку.

Кинт ел молча, рассматривая помещение ресторанчика, построенного не более чем пару лет назад, хотелось спросить, но старик сам начал разговор, словно угадал мысли Кинта.

– Я тут только год… – начал он уже расправившись с обедом, обошел стойку и стал возиться с чайником, – до того командовал охраной перевозок в западном направлении. А вы, как я понимаю тоже, от жандармской жизни недавно отошли?

– Что, так заметно?

– Осанка, левую руку у бедра держите, словно рукоять палаша придержать хотите, да и прежде чем в ресторан войти, вы внимательно все осмотрели и посчитали двери, окна и столы…

– Вы наблюдательны.

– Так в дорожных жандармах тридцать лет, и у господина Дова в наемниках еще десять, с самого основания треста…

– А в каком звании закончили службу в жандармерии и где служили?

– Начинал службу в восточном форту, а заканчивал в северном, мастером-жандармом.

– Я тоже, службу в жандармах закончил в северном форту, – Кинт отодвинул пустую тарелку, с удовольствием приговорив порцию наваристой похлебки, – точнее мою службу закончил парламент…

– А, помню… лихое было время, потом-то, слава небесам, опомнились… А кто в северном форту-то командовал? Капитан Докк? – старик прищурился.

Кинт в голос рассмеялся и показал на чайник.

– Наливайте уже чаю, а фортом командовал капитан Бретэ… вы меня проверить, что ли решили?

– Да как сказать, – старик чуть улыбнулся, и, наливая чай в кружку, добавил: – места тут дикие, люди всякие…

– Городовые вроде неплохо службу несут.

– Неплохо, но господин Дов, имея охранный патент, тоже ответственен за территории, на которых располагаются его заведения… А Бретэ службу знал, он на пару лет младше меня, жаль, что к выпивке слабость у него была, должно быть спился после расформирования…

– Погиб он… как герой погиб, с оружием в руках.

– Вот как, – почесал затылок старик, – это в северную войну, что ли?

– Да… – одним глотком Кинт выпил горячий чай, – шант приготовили?

– Вот, – старик достал из-под стойки бутыль с пробкой запечатанной сургучом, – двенадцать лет выдержки, такой товар сюда редко завозят, это из моих запасов.

– Отлично, сколько с меня?

– Пять кестов за обед и шестнадцать кестов за шант.

– Скажите, а найдется у вас лопата и немного краски?

– Продать?

– Нет, попользоваться.

– Сейчас, скажу прислуге – принесут.