Личное счастье

– Зачем я нужен твоей матери? Лишь для того, чтобы она могла называться женой директора. И еще ей нужны мои деньги, ей нужна квартира, ей нужно безбедное существование, чтобы жить как хочется и не думать о завтрашнем дне. Вот для чего я ей нужен! А разве когда-нибудь в жизни спросила она меня – каково мне на работе? Не трудно ли, не устаю ли я сверх сил? Это ее никогда не интересовало. Работай, работай, хоть издыхай, но добивайся высокого положения и давай ей денег, давай денег, давай денег! Хорошо, я буду давать ей деньги. Хотя и не обязан. Но уж свою жизнь я отдавать ей больше не буду. И если ты захочешь понять, ты меня поймешь. А если нет – ну что ж, расстанемся. Можешь уложить свои вещи, и завтра я отвезу тебя на станцию. Тебе тоже нельзя привыкать ко лжи и жить у отца, которого ты считаешь подлецом.

Он ушел в свою комнату и закрылся. Тамара погасила огонь, но спать не могла. Она сидела у окна, ночь глядела на нее своими теплыми звездами. Песни все еще бродили по улицам, и гармонь мягко и раздумчиво вторила им. Тамара думала, думала… Она знала, что отец прав, что он никогда не был счастлив в семье. Тамара понимала, что нельзя осуждать человека за то, что он хочет счастья, и за то, что он больше не желает лгать.

Но как же ее мать? И как же она, Тамара? Каково им будет, когда люди будут говорить: «Их бросил отец!»?

«Ну и что ж! – возражала Тамара самой себе. – Зато отец будет счастлив. И какая разница? Все равно он не живет с нами, а деньги все так же будет давать!»

Но тут же и отвергала эти доводы.

«Счастлив! Такой старый, ему уже сорок лет, а он еще счастья ищет! Стыдно, позорно, он не должен уходить из семьи! Нет, не должен. Чтобы нам все в глаза смеялись! Нет, я не дам, я не допущу! Мы с мамой тоже хотим быть счастливыми. Он наш – и все. И никому мы его не отдадим. Пускай не живет с нами, но зато никто не скажет, что он нас бросил!»

И Тамара уснула с твердым решением никаким «агрономшам» не отдавать своего отца.

Пускай он любит кого хочет, но они с матерью не отпустят его, никогда не отпустят! Как жернова, повиснут на нем, но никогда не отпустят!

ЗВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА

Хорошо в солнечный день гулять в тенистом парке, кататься на лодке по Москве-реке или сидеть под большим зонтом кафе и есть мороженое. Солнце тогда сияет так весело, так ласково, и жизнь становится веселой и праздничной. Но совсем по-другому солнце ведет себя, когда стоит оно в зените над совхозными огородами, над бесконечными грядками огурцов и моркови, заросшими сорняком. Тут солнце жестоко и беспощадно, оно палит голову, слепит глаза, поливает жаром плечи и спину и спрятаться от него некуда!

Тамара давно уже отстала от полольщиц. Молодые девушки, женщины и даже старухи гнали грядки так быстро и проворно, что Тамара надивиться не могла. Тамара спешила изо всех сил, старалась так же быстро выдергивать пырей и мокрижник, но ничего не получалось; руки у нее онемели, пальцы ослабли, и она, еле-еле выдергивая по травинке, полола свою гряду.

– Догоняй! Догоняй! – покрикивали ей полольщицы. – На вожжах, что ли, тебя тянуть!

– Что, ай силы нету?

– Наверно, не завтракала сегодня! Вот дай сходит пообедает, так всех нас обгонит!

Они посмеивались и подшучивали, а Тамара злилась. Она, стиснув зубы, дергала траву и не отвечала на шутки. И зачем только она сунулась в огород? Зачем она пошла на это мучение? И все виноват отец. Она пожаловалась на девчонок, которые оскорбили ее:

– Подумай только, они сказали, что я даже не человек! «Это барышня, а мы думали – человек!» Как они смеют?! Ты, папа, должен прогнать их из совхоза!

Тамара считала, что отец возмутится. Как? Его дочь даже за человека не считают? И, конечно, сейчас же накажет этих нахальных девчонок. Но отец только усмехнулся:

– А ты возьми и докажи им, что ты человек, а не барышня.

– Как это?

– Ну так. Докажи, что ты не хуже их. Вот они завтра идут огороды полоть – пойди и ты. Покажи им, что и ты отлично можешь сделать то, что они делают.

– Подумаешь, дело – траву дергать из грядок!

– Ну, тем более, если для тебя это даже и не дело! Я им скажу, они зайдут за тобой. Звание человека надо завоевывать!

– Значит, кто ходит огород полоть – тот и человек?

– Нет, не только. Но только тот и человек, кто трудится.

Отступать было нельзя. Утром за ней забежала маленькая Райка, та самая «пичужка», которая ее так обидела. Райка дружелюбно болтала всю дорогу, а Тамара еле отвечала. Ее коробило, что какая-то деревенская девчонка считает себя ровней ей, Тамаре.

– А гордый же у тебя характер! – сочувственно сказала ей Райка. – Нелегко тебе с таким-то характером!

Бригадиром оказалась та самая высокая румяная девушка, что шла тогда по тропочке впереди всех. Она распределила грядки полольщицам, дала грядку и Тамаре.

– Если что не заладится, зови меня, – сказала она Тамаре. – Меня зовут Лида. Лида Черемина. Ты огурцы-то отличишь от травы?

Тамара покраснела, ей хотелось осадить эту Лиду Черемину – подумаешь, бригадир! Но она молчала, потому что и в самом деле не знала, где тут огурцы, а где трава.