Личность и Абсолют

Два других принципа, введенные Ф. Брентано, — активность и целостность—получили свое конкретно–психологическое воплощение при описании вюрцбуржцами механизма мыслительного процесса. В старой, ассоциативной психологии процесс мышления представлялся диффузным и весьма хаотичным течением сформированных в опыте субъекта цепочек ассоциаций, возникающих как пассивный ответ на некоторое воздействие. В противоположность ассоцианизму Вюрцбургская школа, которая, кстати, впервые выделила психологическую специфику мышления как процесса решения задач, в различных своих исследованиях продемонстрировала упорядоченность мыслительного процесса, его строгую организованность в целенаправленную систему. При предъявлении задачи испытуемый порождает определенное представление цели, субъективное значение которой вызывает детерминирующую тенденцию—то исходящее от цели влияние, ту особую «силовую линию», которая организует и упорядочивает все элементы мыслительного процесса в единую целенаправленную последовательность. За понятием детерминирующей тенденции легко просматриваются общие представления Ф. Брентано об интенции на предмет как детерминанте целостности сознания.

В целом можно сказать, что при множестве несовершенств своего концептуального аппарата, методологии и техники экспериментальной работы, справедливо подвергнутых подробной критике А. Ф. Лосевым, Вюрцбургская школа, недолго просуществовавшая в психологии, оставила в ней заметный след.

Психология акта Ф. Брентано и феноменология Э. Гуссерля, задавая новые рамки предмета психологии, придавали ей и новые, до того времени неведомые возможности. Будучи во всей полноте воспринятыми психологией на закате жизни Вюрцбургской школы, эти возможности реализуются в почти одновременном появлении целого веера школ–направлений, общепсихологические программы которых образуют макроструктуру мировой психологии XX в., прослеживающуюся и сегодня, на его исходе.

Программа же Вюрцбургской школы, оказавшись промежуточным звеном между старой и новой психологией, одной из первых воплотила в ткани конкретно–психологических знаний общие теоретико–мето до логические установки европейского функционализма, при этом не только создав новую психологию мышления, но и став прообразом и предпосылкой новых психологических направлений науки XX в.

Возвращаясь к началу, теперь несложно понять и причины интереса А. Ф. Лосева к проблеме интенциональности, и выбор в качестве непосредственного предмета исследований именно Вюрцбургской школы.

В немногочисленной отечественной литературе, посвященной Вюрцбургской школе, нет, насколько нам известно, работы, в которой ее деятельность анализируется более фундаментально и содержательно. Читателю впервые представляется возможность столь подробного и глубокого знакомства с этим направлением. Однако не только подробное описание и анализ истории вюрцбургской психологии составляли задачу А. Ф. Лосева.

Насколько можно судить по структуре и композиции текста, перед автором стояла задача более высокого порядка: на анализируемом материале провести критический анализ тех философско–методологических оснований, которые оказались скрытым тормозом развития психологического познания. Не случайно поэтому, что первая часть начинается с критики И. Канта.

Основной повод для критики стиля мышления этого великого мыслителя — «овеществление сознания» — в чем–то близок вышеотмеченному субстанциализму классической психологии сознания, но в контексте работы А. Ф. Лосева имеет свой, более конкретный смысл: исходное понимание сознания не может базироваться на его отстраненности от субъекта, на расчленении психической реальности системой абстрактных понятий, являющихся по сути своей вторичными образованиями, продуктами рефлексии.

Отсюда становится понятным стремление автора определить ту «первичную данность», с которой начинается всякое психологическое познание и которой, по мнению А. Ф. Лосева, наиболее близки понятия «поток сознания» У. Джемса и «переживание» Э. Гуссерля. Сам же автор для обозначения такой первичной данности, в которой еще не отделенные друг от друга субъект и объект находятся в процессе «объективного обстояния», вводит понятие «объективный смысл».

С этих позиций во второй части работы проводится «имманентная» критика всех основных исследований, проведенных в Вюрцбургской школе; основная цель этой критики—выявить их внутренние противоречия. Третья часть, посвященная «трансцендентной» критике, представляет в целом результаты деятельности этой школы с точки зрения решения стоявших перед ней задач, а также вносит их в общий контекст философско–психологических проблем ее времени.

Результаты этой критики—в контексте преодоления И.Канта и приближения к Э. Гуссерлю—оказываются для Вюрцбургской школы, насколько можно судить по тексту, весьма неутешительными. Это обстоятельство и побудило нас, выйдя за рамки публикуемого текста, вкратце осветить позитивную роль Вюрцбургской школы в исторической ретроспективе внутренней логики становления психологии XX в.

В. В. Умрихин

ДВЕРИ ЖИЗНИ