Личность и общество в анархистском мировоззрении

В первоначальной, менее совершенной, менее философской форме, постулат этот родился в великом освободительном вихре, поднявшемся уже в XIV–XV вв. и принесшем в позитивном плане человечеству раскрепощение от уз феодального хозяйства, от цеховой опеки, в религиозно-культурном – сложившем идею естественных, священных, неотчуждаемых прав личности.

В современной историографии можно считать уже более или менее общепризнанным, что принципы 1789 г., в частности Декларация прав Человека и Гражданина, не являются ни продуктом оригинального творчества французского гения, ни рабским копированием американских деклараций.

Еллинек в своем популярном и блестящем этюде о Декларации убедительно показал, что мысль «установить законодательным путем ряд неотчуждаемых, прирожденных, священных прав личности – вовсе не политического, а религиозного происхождения», следовательно, и самая мысль восходит не ко времени французской или американской освободительной революции, а гораздо более раннему времени – эпохе религиозных движений и религиозной революции, т. е. реформационной эпохе[34]. Таким образом, самая идея «свободы», «освобождения», а отсюда и перечня «неотчуждаемых» прав – не есть плод умственной спекуляции конца XVIII века, а гораздо более ранняя идея. Там, где борьба народа, сословия, класса с государством, властью, правительством принимала острые формы, там, где она становилась борьбой за независимость – там неминуемо должно было явиться стремление и к укреплению завоеванного в той или иной форме. Естественно, что документ, закреплявший свободу победителя, принимал вид освободительного акта, декларации, торжественного возвещения завоеванных прав. Такого Великая Хартия, «соглашение английского народа», Act of Habeas Corpus, американские и французские декларации. Всюду великие события, великие общественные перевороты порождали и соответствующие великие исторические акты. Вот почему, несмотря на национальные особенности, несмотря на печать времени, которое неизбежно отражается на общей физиономии каждого такого памятника – в нем всегда живет и универсальная мысль, не национальная только, но общечеловеческая.

Общечеловеческая мысль лежит в основе и либерального мировоззрения. Поэтому оно не может быть сводимо к проблеме демократии или к проблеме свободной конкуренции, ибо проблемы эти, как и им подобные, суть лишь частные выражения политических и экономических устремлений буржуазии, далеко не исчерпывают всей полноты содержания либерализма[35].

В основе его политической философии лежат: признание личности как самостоятельного и единственно реального субъекта прав и признание и защита естественных субъективных прав личности, не могущих быть предметом посягательства ни со стороны государства, ни со стороны какого-либо другого общественного образования[36]

.

В этом смысле либерализм, как мировоззрение, дышит подлинно освобождающим духом, ибо свободная личность немыслима вне свободной же общественности[37].

Если освобождающее значение либерализма лежит в провозглашении идеи субъективных публичных прав личности, признании и защите их государственно-правовыми институтами, освобождающее значение социализма как мировоззрения и системы, лежит в указании на то, что социализм есть форма общественной организации, по самому существу своему автоматически освобождающая человека.

Кантовский постулат о человеке как цели в себе лежит в основании и социалистических конструкций современности. Драконовские идеи Платоновского коммунизма, Руссо, Бабефа, Кабе, в новейшее время – Родбертуса[38] и разнообразные варианты их совершенно не характерны для критического социализма, вырастающего ко второй половине XIX столетия.

Если и новый социализм был и остается своеобразной апофеозом «государственности», то апофеоза эта уже не имеет в основании одиозного стремления – поглотить личность целиком институтами государственности.

Правда, социализм есть прежде всего решение хозяйственной проблемы. Прежде всего его интересует планомерная организация производства и распределения продуктов в целях достижения социального равенства. Он не стремится делать человека центром своей философии.

Однако социализм есть также культурная проблема, и как таковая она заключается в стремлении построить идеальный государственный порядок с возможно большей полнотой свободы и равенства прав и обязанностей для всех членов социалистического общения.

Отдельные социалистические писатели современности (с последней четверти XIX в.) идут еще далее и прямо утверждают, что задача социалистического порядка есть – образование интегральной гармонической личности. Это уже полярная противоположность – упростительным схемам хотя бы Бабефа, принципиального врага индивидуальности и ее самостоятельности.