Личность преступника. Криминолого-психологическое исследование

Прежде всего отметим, что сразу же после обнаружения и задержания преступника он попадает как бы в оппозицию ко всем и от всех ожидает нападения, т.е. значительного ухудшения своего положения, сурового наказания вплоть до лишения жизни. Очень многие ему угрожают, он ни от кого не ожидает действительного сочувствия и понимания, никто не выражает желания разделить его страдания и страхи. Поэтому все его жизненные силы, от природы иногда не очень значительные, уходят на круговую оборону, которая тем яростнее, чем более враждебной ощущается им государственная машина, хладнокровно переламывающая его жизнь и судьбу и отнюдь не склонная к снисходительности. На данное обстоятельство мы обращаем особое внимание, поскольку преступник чаще всего — это отчужденная личность, бессознательно ощущающая немалую дистанцию между собой и людьми, социальными институтами, общественными ценностями. Иными словами, будущие преступники в силу своей отчужденности уже заранее предрасположены воспринимать следствие и суд как нечто чуждое и даже враждебное. Дальнейшие события обычно убеждают их в своей правоте. Однако подвергнутые аресту подозреваемые и обвиняемые вынуждены обороняться не только от следователя или прокурора. Не менее травматичными становятся для очень многих из них, особенно впервые взятых под стражу, сама обстановка в местах лишения свободы, ее жесткие ограничения, подавление воли и желаний, действия сокамерников и т.д. Так что «фронт обороны» у них весьма широк. В этих условиях нравственные вопросы собственного преступного поведения неизбежно начинают отступать на второй план, а потом как бы растворяются, самоупреки, если они и были, исчезают вообще, так как своих сил и возможностей может не хватить для отражения внешних опасностей, которые так реальны и которые могут исковеркать всю жизнь. Таким путем вырабатывается определенная позиция, постоянная линия поведения, ориентированная лишь на обеспечение собственной безопасности и жестко закрепляемая в психике как более или менее надежная гарантия своего относительного благополучия в крайне неблагополучных условиях мест лишения свободы.

Надо добавить, что темы совершенного преступления, личной вины, ответственности весьма непопулярны в тюрьмах и колониях. Их редко касаются даже представители администрации, и не в последнюю очередь в связи с тем, что обычно не могут сказать ничего существенного по поводу причин преступного поведения, соотношения виновности и наказания, перспектив дальнейшей жизни. Они совершенно не подготовлены, а поэтому не способны проникнуть в душу осужденных, в ее сокровенные глубины и интимные переживания, вызвать исповедь и покаяние, а тем самым и очищение. Но даже если бы тюремные работники могли бы и захотели это сделать, у них попросту не хватило бы времени на такие занятия в силу множества других, на первый (только на первый!) взгляд гораздо более важных обязанностей.

Итак, покаяние чуждо преступникам, отбывающим наказание в местах лишения свободы, более того, такая проблема там даже и не ставится. Между тем оно крайне необходимо для решения не только абстрактных нравственных проблем, но и многих практических задач и в первую очередь для предупреждения рецидива преступного поведения, изменения поведения вообще на основе обретения духовности и обращения к иным ценностям. Покаяние не только признание собственных ошибок и заблуждений, но и достижение человеком нового качества. Исповедь и покаяние могут стать существенным способом снижения высокого уровня тревожности осужденных и напряженности в их среде, а следовательно, сокращения числа нарушений в ИУ и укрепления там режима.