Личность преступника. Криминолого-психологическое исследование

При этом аргументы приводятся самые разные. Н., убивший родную мать, силится доказать, что его пребывание за решеткой вообще бессмысленно, поскольку, видите ли, этим мать нельзя воскресить. Братоубийца К. все сваливает на убитого им брата, а О. винит во всем жену и ее родственников. Эти недостойные попытки хоть как-то, но обязательно обелиться достаточно типичны для всех насильственных преступников, которые готовы винить в содеянном ими же кого угодно — родных, близких, свидетелей, жертву, следователя, судью, прокурора, но только не самого себя. Достаточно прочитать их жалобы и просьбы о помиловании, чтобы легко убедиться в этом. Психологически это понятно. Многие осужденные, рассказывая о совершенных ими преступлениях, уходят от нравственной оценки содеянного в силу психической травматичности для себя подобных оценок и взамен этого сосредотачиваются на связях между различными факторами и наступившими общественно опасными последствиями. При этом они стараются растворить себя среди этих факторов, преуменьшая свою роль и по возможности не ощущая себя источником указанных последствий. Происходит отторжение своего «Я» от собственного же поведения. Чрезвычайно любопытно, что насильственные преступники между тем отлично знают, за что именно их наказали, и абстрактно, безотносительно к себе искренне убеждены в том, что за такие действия обязательно надо наказывать. В принципе они не возражают против того, чтобы и их наказали, это тоже было бы справедливо, главный же вопрос для них — как. Поэтому убийцы в один голос утверждают, что наказание слишком сурово, что вполне можно было бы обойтись половиной назначенного срока, что их уже давно можно было бы освободить и т.д.

Все это дает основание думать, что кающиеся убийцы, которых все время преследуют образы их жертв и которые сурово и беспощадно осуждают себя, во многом плод фантазии писателей, которые никогда не изучали таких преступников. И это необходимо признать, особенно всем тем, кто безоглядно и бездумно ратует за мягкие наказания опасным преступникам.

Вспоминается уникальное интервью, которое удалось получить соавтору (В. Е. Эминову) настоящей работы в 1965 г. в Кировской области, где он участвовал в проверке состояния борьбы с преступностью в регионе. Интервью состоялось в исправительно-трудовой колонии, находящейся на границе с Республикой Коми. В соответствии с просьбой была организована встреча со «знаменитым» рецидивистом, криминальным «авторитетом».

Особый интерес состоял в том, что незадолго до этой встречи названный субъект совершил дерзкий побег с двумя другими заключенными.

Дело было ранней весной, побег был заранее тщательно подготовлен. Одного из трех осужденных упомянутый «авторитет» со своим подельником специально отобрали и взяли с собой «на мясо», для съедения, при необходимости, в тайге.

Интервьюируемый «авторитет» спокойно поведал о том, как они бродили по тайге, а потом «схавали» третьего. На 10 день таежных скитаний «авторитет» вынужден был «пришить» и съесть также и своего верного «кореша», а вскоре был обнаружен и задержан оперативной группой.

На вопрос: «А не жалко было кореша?» — последовал спокойный ответ: «Для меня, если надо, пришить и сожрать любого — дело плевое».

За совершенное злодеяние жестокий людоед был приговорен к высшей мере наказания. О том, что его ждет «вышка», он хорошо знал и на прощанье неожиданно разразился сентиментальным и весьма талантливым стихотворным откровением на блатной фене (жаргоне):

Ты врезал дубаря, ты сквозанул с концами,
Туда, где никому не надо ксив.
В одну хавиру вместе с фраерами,
У Господа прощенье закосив.
И всю дорогу, с почерка горя,
Нигде не раскололся ты ни разу,
Мы за тебя всегда держали мазу,
Так что ж ты, падла, оборвался втихаря.
Стоим на цирлах, без вина косые,
Но как ты ни крутись, и как ни шестери,
На кичу попадешь, на сухари,
И негде нам права качать в России.
А ты кимаришь, ты теперь в законе,
Разбейте понт, идет последний шмон!
Но и теперь уже никто не тронет,
На рыжей паутине чертогон.

Для указанной категории преступников свойственны патологическая жестокость, крайний цинизм, полное безразличие и наплевательское отношение к чужой (а подчас и к своей) жизни и т.п. По типологии это, безусловно, личность абсолютно опасная.