Личность в розыске

Если вы будете изучать труды прошлого и искать ответы на вопросы о самом себе, то запутаетесь окончательно. Околонаучные деятели, психологи и популяризаторы многие вещи принимали на ВЕРУ, это не научный подход, который мы пропагандируем этой книгой.

Сейчас мы лишь открыли дискос,

Ведь прежде чем говорить о ЛИЧНОСТИ в разряде научных дисциплин нужно понимать, как мы пришил к этому знанию. ДЛЯ ЗАТРАВКИ необходимо было дать лаконичное (на полное – не претендую) понимание того, как мы пришли к этому разговору. Откуда у нас вообще в голове мысль о ЛИЧНОСТИ, ведь так было далеко не всегда.

Это более чем просто ВАЖНО или просто ИСТОРИЯ.

Можно привести исследование Бенжамина Либбета и его последователей из Института Макса Планка, сказать, что личности нет и сила воли – миф. Ну и на этом всё. Не всегда в этой последовательности, но с завидной регулярностью научные деятели делают подобные выводы.

Я же говорю, что нам ни в коем случае нельзя отказываться от понятия личности. Мы не можем отрезать понятие ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ и жить дальше. Если говорить метафорами, то это не аппендикс, это сердце нашего мировоззрения.

Мы дети своей эпохи…

И…

МЫ НАЧИНАЕМ ИСТОРИЮ О ВАС!

ГЛАВА 2. ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС

«Что возомнил себе этот писака?

Запутал, заинтриговал, что он вообще хочет?

Я вообще не об этом думаю…» – могут посетить подобные мысли.

Кто там?

Почему я слышу себя изнутри?

Не больной ли я?

Или автор болен?

«ТОЧНО, болен-то именно автор!» – и вот, вы подумали в верном направлении.

Шучу, конечно…

Внутренний голос ведёт вас всю сознательную жизнь.

Ваш монолог создаёт наполненность и ощущение процесса.

Каждый себе всё объясняет, нам необходимо, чтобы было «понятно». Мы создаём разные смысловые конструкции. Но что мы знаем об этом?

ЧТО МЫ ЗНАЕМ О СЕБЕ?

ЧТО ЕЩЕ ЗА ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС?

Если не думаете, что это другая сущность внутри вас, то это не шизофрения. Можете расслабиться, мы не раскроем ваших секретов.

Когда мы читаем или говорим про внутренний голос, то обычно оперируем следствиями: «Подумал, захотел, сказал, сделал вывод…». Но откуда это всё великолепие, откуда истоки сознания? Ведь мы именно за этим голосом подразумеваем наличие сознательной деятельности. По этой же причине не наделяем им животных и думаем, что мы личности.

С чего начать? При желании можно «наковырять» сотни научных статей о мозге, сделать книгу нечитабельной и потерять последнего читателя – вас.

Книга призвана в первую очередь представить другой взгляд на науку.

Давайте обойдём сложность нейронауки?

В мозге миллиарды нейронов, они разделены и по уровням организации и по специализации. С изобретением фМРТ (функционально Магнитно-Резонансная Томография) мы увидели, что мозг подчиняется крайне простым законам, что одни нейроны отвечают за восприятие «собаки», другие за общее представление о животных, что нейроны группируются и создают некоторые пластичные области, что чем ближе мы идём к стволу мозга – тем больше начинаем говорить об инстинктах, чем выше – приравниваем неокортекс к истокам разума и мышления.

Человеческий мозг – сложная штуковина и в научной среде не остаётся вопросов о том, что он создаёт ощущение сознания и вашего внутреннего голоса, который уже прокручивает понятие личности. Деятели нейронаук пытались найти НЕЧТО, душу, но не смогли, из раза в раз находят лишь результат нейронной активности и не более.

Вслед за валом новых и новых исследований родилась КОГНИТИВИСТИКА, которая призвана объединить психологию и нейронауки, чтобы пролить свет знания на истоки нашего сознания.

У всех наук, которые изучают содержание черепной коробки, масса нерешённых вопросов…

НО СРЕДИ НИХ УЖЕ НЕТ ВОПРОСА ВНУТРЕННЕГО ГОЛОСА.

Внутренний голос – это работа мозга.

Когда мы говорим о когнитивистике, то у меня в сознании всплывает один из её основателей –Майкл Газзанига. Мы не будем смотреть на его авторитет и в целом его исследования нужно оставить в прошлом. Почему? Его не всегда правильно интерпретируют, да и он сам порой даёт для этого почву.

Если бы не одно НО, давайте разбираться…

Газзанига – это про расщеплённый мозг. В прошлом веке клинические случаи эпилепсии лечили разрезанием мозолистого тела, которое соединяет два полушария мозга – то есть мозг оставался соединён только через свой ствол. На этих «счастливчиках» и проводили исследования.