Личностный потенциал. Структура и диагностика

Субъективное вероятностное прогнозирование и опыт преодоления как личностные ресурсы адаптации к условиям повышенного риска природных катастроф

С целью оценки личного опыта «общения» с экстремальными природными явлениями, особенностей субъективного вероятностного прогнозирования и интерпретации природных угроз в зависимости от опыта предшествующей травматизации был проведен сравнительный анализ данных анкеты, предложенной участникам экспериментальной и контрольной групп. Соответствующий показатель в экспериментальной группе значительно выше, чем в контрольной, что свидетельствует о большей подверженности стрессу, связанному со стихией, респондентов экспериментальной группы (см. табл. 1). Однако из приведенных данных следует и то, что студенты контрольной группы также имеют существенный опыт взаимодействия с опасными природными явлениями, возможно, меньшей интенсивности.

Таблица 1

Личный опыт переживания опасных природных явлений у студентов экспериментальной и контрольной групп (%)

Судя по самоотчетам, большинство студентов экспериментальной группы сталкивались в своей жизни с землетрясениями более 5 баллов, наводнениями и ураганным ветром; студенты контрольной группы чаще всего называли ураганный ветер. Необходимо отметить, что среди студентов контрольной группы есть приезжие из других регионов России, поэтому некоторые из них сталкивались с опасными природными явлениями, не характерными для Кемеровской области.

Результаты анкетирования также свидетельствуют о выраженной субъективной переоценке студентами экспериментальной группы вероятности стихийных бедствий вообще и сильного землетрясения в частности по отношению к объективным прогнозам, сделанным на основании данных сейсмологов ( Уломов, 1999) и в сравнении со студентами контрольной группы, оценки которых можно считать нормативными. Это доказывает, что студенты, живущие в регионе с повышенным риском природных катастроф, воспринимают окружающую природную среду как более угрожающую их личной безопасности, нежели это имеет место в действительности.

У юношей субъективная готовность к преодолению последствий удара стихии на личностном уровне подкрепляется уверенностью в подконтрольности событий собственной жизни и знаниями о правилах поведения в жизнеопасных ситуациях. У девушек знания о правилах поведения и изучаемые особенности личности не имеют связи с субъективной оценкой готовности к преодолению.

Длительность проживания в регионе, для которого характерны частые разрушительные воздействия стихии, практически не сказывается на юношах; по крайней мере, взаимосвязи этого параметра с показателями, отражающими выраженность личностных ресурсов и адаптации, обнаружено не было. Длительность проживания в условиях повышенного риска природных катастроф у девушек, напротив, повышает уровень тревоги, а также сказывается на усилении черт лабильности и индивидуалистичности, вызывает снижение интернальности в отношении к жизни и интернальности в профессиональной сфере.

Было проанализировано влияние субъективного прогноза, интерпретации природных угроз, а также знаний о правилах поведения в жизнеопасной ситуации на реальное поведение студентов во время землетрясения невысокой, но ощутимой интенсивности. Склонны соблюдать правила безопасного поведения 38 % девушек и 25 % юношей, остальные ими пренебрегают. При анализе роли прошлого опыта студентов в соблюдении ими правил безопасного поведения при землетрясении учитывался фактор интенсивности воздействия сейсмических ударов в прошлом. Оказалось, что среди тех, кто покинул здания во время серии землетрясений (силой 4 балла по шкале MSK) в ночь с 1 на 2 сентября 2001 г., выше процент тех, кто имел ранее негативный опыт переживания сейсмических ударов выше 5 баллов.

Полученные данные говорят о том, что юноши менее склонны к соблюдению правил безопасного поведения, чем девушки. Однако субъективные оценки студентами своих знаний и готовности к преодолению последствий опасных природных процессов не обнаружили взаимосвязи с реальным поведением студентов в жизнеопасной ситуации.