Личный опыт

За первым годом последовал второй, а за ним и третий, вызовы к декану стали чаще, иногда Лили почему-то чувствовала, что ей тяжело ходить после посещения профессора, но девочка, а затем и девушка списывала это на усталость от учебы, она была уверена, что узнает много нового наедине с профессором МакГонагалл. Все более прилипчивыми становились Поттер и Блэк, не стесняясь зажимать Лили в темных уголках и ощупывать своими мокрыми от пота руками, но затем они были вызваны к профессору МакГонагалл, и как-то сразу перестали так делать, сначала глядя на Лили со злостью, а потом их взгляды стали какими-то скользкими… Но Лили все еще считала себя избранной, поэтому ей льстило, что за ней увиваются дети аристократов.

Северус же прогрызал свое место в жизни, варя зелья, мечтая изобрести заклинания, чтобы Лили увидела, что он ничем не хуже. Занимаясь ментальной магией, юноша постигал под руководством взявшего его под крыло Малфоя все более серьезные чары. Поэтому он смог увидеть остатки подчиняющих чар, относившихся хоть и не к Непростительным, но все равно очень серьезных, на Лили. Он пытался разобраться в природе чар, даже наложил на девушку диагностику, но она была девственной, отчего Северус облегченно вздохнул — не насиловали.

Меж тем закончился четвертый год обучения в школе, и страшное горе постигло молодого человека — он остался практически один. Лили, узнав, что мама юноши умерла, решила вспомнить о том, что они вроде бы как друзья, и поддержать его. Пожалуй, именно это спасло жизнь отчаявшегося Снейпа. Девушка, что была его якорем, разделила скорбь юноши, но почему-то совсем не слышала того, что он ей говорил — про подчиняющие, про зелья, про окклюменцию. Лили Эванс считала себя избранной, а его самого — лишь чем-то незначительным в своей жизни… Теперь ее мысли не были тайной для мистера Снейпа.

Он, конечно, дал ей еще один шанс — показав изобретенные им самим чары Левикорпус. Ведь он даже испытал их вместе с Мальсибером на какой-то грязнокровке, правда, Мальсибер еще и белье стянул, но Северуса интересовали только испытания чар, а не чья-то голая задница. Что случилось потом с девочкой, мистера Снейпа не интересовало, зато Лили…. Девушка узнала, что Сев, оказывается, может быть очень опасным и жестоким. Она решила отомстить ему, подговорив Блэка и Поттера, которые использовали на Снейпе то же самое заклинание…

Сначала мистер Снейп хотел отомстить, но вот потом... потому он решил проверить и себя, и Лили, обнаружив зелья. Кроме того, у девушки еще были и следы специфических пыточных чар, о чем Северус, разумеется, рассказал. Вот только Лили, подумав и почитав о законах мира, в котором ей предстояло жить, поняла, что для ее целей Северус не подходит — он был нищим, да еще и полукровкой, а девушке был нужен чистокровный муж, чтобы за счет него поправить свое положение, и… Она выбрала.

Когда было озвучено Пророчество, донесенное ей Северусом, Лили поняла, что в случае противостояния герою родители не нужны, а вот невесте Лорда — вполне, и вступила в переговоры, хотя чары уже показали пол ребенка. Северус, конечно, предупреждал, что это плохая идея, но девушке было важнее другое, поэтому в тот день, когда убивали Джеймса, Лили дома отсутствовала. Правда, дальше случилось совсем странное — она сама стала ребенком, поначалу сильно мучаясь от болей. Северус ее взял к себе, чтобы лет в пять провести первый ритуал — перехватывая на себя часть боли ребенка. Вот только Лили уже научилась пользоваться своим положением…

***

Сначала Лили не верила в то, что ее положение навсегда, даже оказавшись в хосписе. За ней ухаживали, помогали с туалетом, кормили, единственное, правда, что она могла — смотреть телевизор. Магия не откликалась, и поначалу девочка считала виноватыми в своем состоянии всех вокруг. Обвиняя медсестер, родных, даже Геранию в своем положении, Лили чувствовала облегчение.

— Уходи! Уходи! Это ты во всем виновата! Почему ты не сдохла?! — кричала рыжая девочка Гере, когда та приехала проведать ее. — Я не хочу тебя видеть!

— Хорошо, — кивнула доктор Ленка, не чувствовавшая ничего по отношению к этой девочке. — Ты меня больше не увидишь.

— Ты нас больше не увидишь, — подтвердила Петунья, знавшая о Лили теперь абсолютно все.

— Живи как хочешь, — неожиданно по-взрослому вздохнул мальчик Дадли.

И стало так, Гера и Петунья больше не приходили, зато приходила память. Лили будто наяву видела, как она издевалась над Петуньей, как старалась унизить Сева, как обрекала маленького ребенка на муки, хотя ей говорили о том, что у Герании при такой смене пола возможно что угодно, но Лили же было важно свое положение… Вот теперь она лежала парализованной и была в состоянии только злиться. Но прошел месяц, за ним другой… Будь Лили взрослой — это ничего не изменило бы, но девочке было семь. С ней работал психолог, потому что хоспис был дорогим. И этот психолог знал, что незадолго перед параличом этот ребенок хотел нанести вред другому ребенку. Поэтому работал в соответствующем ключе.