«Всякую печаль и притеснение переноси кротко, не мсти обидевшим тебя и моли за тех, кто оскорблял тебя; не воздавай зла за зло, не осуждай согрешивших, но помни о собственных грехах. Не слушай злых советов и отвращайся от них; следуй тем, кто живет праведно, и их деяния запиши в своем сердце и сам поступай так же, как и они».
Классическая русская литература протестовала против вражды, будучи проникнута христианскими заповедями всепрощения.
«Бесконечно вражды не держи – ты смертен».
«Нет ничего легче, как полюбить тех, кого любишь, но надо немножечко любить и тех, кого не любишь».
«Я всегда старался не раздражаться и уступать в ссоре, чем и достигал умиротворения, а потом уже в спокойном состоянии дело улаживалось само собой. Почти всегда приходится жалеть, что ссора не была прекращена в начале».
К первой школе, безусловно, склонялись и правила хорошего тона XIX века: «Мы не должны никому делать зла, даже нашим врагам. Не должно оскорблять ближних ни словами, ни действиями; никогда и никого не раздражайте обидными словами или оскорбительными шутками. Следует с кротостью, хотя и с достоинством отвечать тем, кто нас оскорбляет, – это лучший способ заставить обидчика раскаяться в нанесенном нам оскорблении. Если вы поссорились с кем-нибудь, то должны стараться первыми сделать шаг к примирению, потому что если никто не захочет быть первым в примирении, то ссора может продолжаться вечно».
Считалось, что нельзя дать ослепить себя враждой.
«Кто смотрит из света во враждебную тьму, не видит никого из своих врагов, но служит мишенью для всех них».
Создание проблем недругу или недоброжелателю не считалось продуктивной жизненной стратегией.
«Чужая беда не дает ума».
«Чужой бедой сыт не будешь».
«Ввяжемся в драку – провалим следующие, да и будущие годы. Кому это нужно? У кого руки чешутся? У кого чешутся – чешите в другом месте».
Естественно, у такого «толстовства», как назовут направление мысли, призывавшее к непротивлению злу насилием, находилось немало противников, которые были убеждены, что ни в коем случае нельзя закрывать глаза на безобразия и происки врагов. Демонстрация слабости может расцениваться как приглашение к агрессии, утверждают другие русские пословицы и поговорки:
«Сделайся овцой, а волки готовы».
«Не прикидывайся овцою: волк съест».
«Собаке собачья смерть».
«Сила силу ломит».
И даже среди либералов находилось немало противников непротивления.
«Честные люди всегда имеют дурную привычку со стыдом опускать глаза перед наглою и нахальною подлостью».
«Снисхождение к злу очень тесно граничит с равнодушием к добру».
Что уж говорить о пролетарских писателях?
«Если враг не сдается, его уничтожают».
Особенно жестко с «толстовством» боролись большевики, которые, придя к власти, решали проблемы собственного выживания в окружении множества врагов. Ленин, Троцкий, Сталин выступали, естественно, против какого-либо соглашательства с врагами и разговаривали с ними языком беспощадного террора:
«Чем мягче мы относимся к нашим врагам, тем больше сопротивления эти враги оказывают».
Большевики учили никогда не недооценивать своих врагов и внимательно их изучать.