Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии

Ли восхищался Америкой и испытывал беспокойство из-за ее колебаний. Он уважал и боялся Китая за его единоличное стремление к достижению целей. Из исторической близости к Китаю и необходимой дружбы с Соединенными Штатами Ли вывел безопасность и будущее Сингапура.

 

Ли и Китай

Ли предвидел потенциал Китая для гегемонии в Азии. В 1973 году - когда Китай считался экономически отсталым - он уже говорил: «Китай выйдет в лидеры. Это лишь вопрос времени». Однако уже в 1979 году он все еще ожидал, что Китай останется сравнительно слабым в среднесрочной перспективе:

Мир представляет себе Китай гигантом. Он больше похож на дряблую медузу. Мы должны увидеть, как можно что-то сделать из их ресурсов [и] двух их слабостей: коммунистической системы и отсутствия обучения и ноу-хау. Теперь я боюсь, что они могут оказаться недостаточно сильными, чтобы играть ту роль, которую мы хотим для них, уравновешивая русских. Я не боюсь сильного Китая; я боюсь, что китайцы могут быть слишком слабы. Баланс необходим, если мы хотим быть свободными в выборе наших партнеров по прогрессу. Им потребуется 15-20, 30-40 лет.

В то время отношение Ли к подъему Китая было двойственным, поскольку Сингапур преследовал "противоречивые цели": сделать Китай достаточно сильным, чтобы запугать коммунистический Вьетнам (который, по мнению Ли, мог бы оказать "помощь"), но не настолько сильным, чтобы он мог выступить против Тайваня. Однако даже в тот момент относительной слабости Китая Ли предупреждал о решимости страны и потрясениях, которые она может вызвать: «Я не знаю, может ли руководство [Китая] полностью осознать природу преобразований, которые ожидают их в случае успеха. Одно можно сказать наверняка: они хотят добиться успеха». Его прогноз совпадает с мнением великого стратега предыдущей эпохи Наполеона о Китае: «Пусть Китай спит, ибо когда он проснется, он потрясет мир».

Но когда? К 1993 году взгляды Ли изменились. Возвышение Китая больше не было далеким событием; оно стало главным вызовом эпохи. Размер смещения мирового баланса Китаем таков, что мир должен найти новый баланс через 30-40 лет", - сказал он. Невозможно притворяться, что это просто еще один крупный игрок", - добавил он. Это самый крупный игрок в истории человечества. Он развил эту точку зрения несколько лет спустя:

Если не произойдет какой-нибудь крупной непредвиденной катастрофы, которая приведет к хаосу или снова разделит Китай на множество вотчин военачальников, это лишь вопрос времени, когда китайский народ реорганизуется, перевоспитается и обучится, чтобы в полной мере использовать преимущества современной науки и техники.

Подход Ли к Китаю, как и его анализ Америки, был несентиментальным. Если проблема Америки, по мнению Ли, заключалась в ее колебаниях между недостаточно рефлексивным идеализмом и привычными приступами неуверенности в себе, то проблема Китая заключалась в возрождении традиционной имперской модели. Тысячелетия, в течение которых Китай считал себя "Срединным царством" - центральной страной в мире - и относил все остальные государства к своим данникам, должны были оставить наследие в китайском мышлении и стимулировать тенденцию к гегемонии. В данный момент я думаю, что американский результат для нас наилучший", - сказал он интервьюеру в 2011 году:

Я не считаю китайцев такой же благодетельной державой, как американцы. Я имею в виду, что они говорят bu cheng ba (не будет гегемоном). Если вы не готовы быть гегемоном , почему вы продолжаете говорить миру, что не собираетесь им быть?

Решив противостоять дестабилизирующей политике Китая в эпоху Мао, а впоследствии отгородиться от любого впечатления, что Сингапур, в котором большинство населения составляют китайцы, должен рассматриваться как естественный союзник родины, Ли долго провозглашал, что Сингапур будет последней страной АСЕАН, установившей дипломатические отношения с Пекином. (Сингапур также полагался на тайваньские инвестиции и ноу-хау в развитии своей промышленности, начиная с текстиля и пластмасс). После того, как Запад в 1970-х годах открыл Китай для Китая, Ли остался верен своему слову. Он определил Сингапур как автономный по отношению как к соседям, так и к сверхдержавам. В 1975 году он проигнорировал приглашение Чжоу Эньлая посетить Китай - решение, которое гарантировало, что Ли и больной Чжоу никогда не встретятся. Сингапур официально признал КНР только в 1990 году.

Однако в ноябре 1978 года Ли приветствовал в Сингапуре верховного лидера Китая Дэн Сяопина. Это событие положило начало современным отношениям между Сингапуром и Китаем. Чтобы символизировать значение, которое Ли придавал этому визиту, он распорядился поставить пепельницу и плевательницу перед тогдашним лидером Китая, который был заядлым курильщиком, несмотря на сингапурские законы, запрещающие курение (и сильную аллергию Ли на дым).