Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии

Тэтчер оставила управление своей кампанией на усмотрение того, что можно описать лишь как отряд наполовину преданных своему делу неадекватов. Вечером 20 ноября помощники принесли ей в британское посольство в Париже известие о том, что проголосовали с первого раза: «Не совсем так хорошо, как мы надеялись, и не совсем достаточно хорошо». Она получила 204 голоса против 152 голосов Хеселтайна, при 16 воздержавшихся. Однако, согласно странным правилам Консервативной партии, ей не хватило необходимого супербольшинства; если бы два сторонника Хеселтайна поддержали ее вместо этого, она бы победила. Теперь потребуется повторное голосование. Напустив на себя мужественный вид перед камерами, она заявила журналистам, что действительно будет участвовать в этом голосовании.

Неблагоприятные события, развивавшиеся в течение последующих сорока восьми часов, были похожи на шекспировскую трагедию. Запасы доброй воли, накопленные в ее кабинете за многие годы, иссякали; та же убежденность, боевой дух и обаяние, которые раньше завоевывали ее союзников, теперь сочетались с упрямством, которое стоило ей друзей и сторонников. Пока Хеселтайн грелся в лучах внимания СМИ, некоторые преданные Тэтчер люди начали дрожать и дезертировать. В кабинете начался ропот по поводу подготовки кандидата "остановить Хеселтайна" - либо Джона Мейджора, либо министра иностранных дел Дугласа Херда.

Всю ночь и весь следующий день Тэтчер наблюдала, как удача отступает. Один за другим она беседовала с членами кабинета министров, и все они говорили ей, что, хотя, конечно, лично они поддерживают ее, к сожалению, она не сможет победить в другом голосовании. К полуночи 21 ноября, сев на мель, она решила уйти в отставку. В 9 часов утра следующего дня она официально объявила об этом решении своему кабинету. Как я сказал Пауэллу в то время, ее отставка была "хуже, чем смерть в семье".

Для большинства американских наблюдателей падение Тэтчер было загадочным. Масштабы ее достижений на мировой арене и значительное доверие, которым она пользовалась в Америке, не позволяли понять, почему ее коллеги-консерваторы сместили ее. Президент Буш был потрясен, когда узнал эту новость во время поездки в Саудовскую Аравию, где он посещал войска коалиции, которые массированно отбивали иракские войска от Кувейта. Генерал Норман Шварцкопф говорил от имени многих друзей Великобритании, когда потребовал от своего британского коллеги: «Что у вас там за страна, если они увольняют премьер-министра на полпути войны?»

Не менее удивительным для наблюдателей было и то, с каким изяществом Тэтчер держалась на публике, несмотря на свое личное горе. Утром она объявила о своем намерении уйти в отставку; в тот же день днем ей пришлось столкнуться с вотумом недоверия в парламенте. Лейбористы назначили голосование, чтобы воспользоваться беспорядком в рядах консерваторов. По словам лидера либерал-демократов Пэдди Эшдауна, Тэтчер выступила в тот день с "бравурным спектаклем". Выступая в защиту политики своего правительства - и, следовательно, своего собственного руководства - она спросила: "Когда ветреная риторика [лейбористов] развеялась, каковы их истинные причины для внесения этого предложения в палату?" Ее ответ был непреклонным:

Это не может быть жалобой на положение Великобритании в мире. Оно заслуженно высоко, не в последнюю очередь благодаря нашему вкладу в прекращение холодной войны и распространение демократии в [Восточной] Европе и Советском Союзе - достижения, которые были отмечены на исторической встрече в Париже, откуда я вчера вернулся.

Это не может быть связано с финансами страны. Мы выплачиваем долги, в том числе долги лейбористской партии...

Настоящий вопрос, который предстоит решить ... заключается в том, как наилучшим образом развить достижения 1980-х годов, как продолжить политику консерваторов в 1990-е годы и как добавить к трем победам на всеобщих выборах четвертую, которую мы обязательно одержим.

И в этом Тэтчер оказалась полностью прозорливой. Джон Мейджор обойдет Хеселтайна в предстоящем конкурсе на лидерство и одержит четвертую победу подряд для консерваторов на всеобщих выборах 1992 года.

На следующей неделе Тэтчер в последний раз задавала вопросы парламенту. Что больше всего поражает, когда пересматриваешь эту сессию, так это похвалы в ее адрес со стороны политиков, не входящих в Консервативную партию. Например, североирландский политик-юнионист Джеймс Молино воспользовался этой возможностью, чтобы несколько покаянно поразмышлять об их прежней ссоре по поводу Англо-ирландского соглашения:

Помнит ли премьер-министр важные дебаты в ноябре 1985 года, когда отношения между нами были несколько напряженными? Помнит ли она, как я обратился к ней таким образом: "Миллионы наших сограждан по всей Британии считают, что премьер-министр должен внести свой вклад в судьбу страны"? Знает ли сейчас премьер-министр, что подавляющее большинство этих людей желает, чтобы этот вклад продолжался?