Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии

Первая проверка стратегии произошла в сентябре 1970 года, когда Организация освобождения Палестины (ООП), антиизраильская террористическая группа, сформированная в Каире в 1964 году, угнала четыре западных пассажирских самолета и посадила три из них в Иордании. (Четвертый, приземлившийся в Каире, был взорван вскоре после освобождения пассажиров). Этим действием, положившим начало серии событий, которые в арабском мире стали называть "черным сентябрем", палестинские террористы оказались на грани превращения суверенной Иордании в оперативную базу.

Король Хусейн, смелый монарх, который десятилетиями справлялся с враждебностью арабских соседей, а также с проблемами безопасности Израиля с дипломатическим искусством и мужеством, бросил перчатку. Он закрыл лагеря палестинских беженцев на территории Иордании, которые стали базами ООП, и выселил их жителей в основном в Ливан.

На фоне растущей напряженности сирийская и иракская армии начали концентрировать силы на границах с Иорданией. Последовал ряд встреч Вашингтонской группы специальных действий (WSAG) с нашей стороны. (WSAG - это гибкая межведомственная группа на уровне заместителя секретаря, которая координировала управление кризисом под председательством советника по безопасности). Мы пришли к выводу, что Хусейн не уступит и что Израиль не потерпит военного нападения на Иорданию со стороны своих соседей. Когда эти соображения были доведены до Никсона, он категорически повторил свои указания, данные во время Суэцкого кризиса: Иордания должна быть сохранена, но действия Израиля в этом направлении не должны предприниматься без одобрения США, а военные действия США не могут иметь место или подвергаться конкретной угрозе без его согласия.

18 сентября сирийская бронетанковая дивизия пересекла иорданскую границу и двинулась на город Ирбид. Король Хусейн оказал сопротивление и попросил американской поддержки.

Кризис перерос в прямой стратегический вызов. В случае распада Иордании и появления арабских армий на восточной границе Израиля могла начаться война, в результате которой советские войска могли бы войти в регион, чтобы поддержать советских советников, уже находящихся в сирийских и иракских вооруженных силах. Поэтому военная оппозиция Израиля была вероятна, а американская поддержка, по крайней мере, дипломатическая, была необходима.

Управление кризисами иногда приводит к нестыковкам. Когда в воскресенье вечером я сообщил Никсону новости о сирийском вторжении в Иорданию, он играл в боулинг в подвале здания исполнительного офиса Эйзенхауэра (очень редкое событие). Было важно предотвратить эскалацию кризиса в Иордании, но мы не могли допустить, чтобы сирийская оккупация стратегических районов Иордании, достигнутая с помощью советского оружия и советников, стала свершившимся фактом. Когда я поставил перед ним эти вопросы, Никсон санкционировал первые шаги по сдерживанию кризиса и обращению вспять сирийской авантюры. В его присутствии - все еще в кегельбане - я позвонил Ицхаку Рабину, тогдашнему послу Израиля в Вашингтоне, чтобы сообщить ему, что мы не позволим сирийскому вторжению остаться в силе. Мы готовы поддержать мобилизацию израильских сил для угрозы сирийскому флангу, но военные действия должны подождать дальнейших обсуждений. Затем я позвонил госсекретарю Роджерсу, чтобы сообщить ему о том, что думает президент. Он ответил, что ему не по душе военные действия, но что он попросит Джо Сиско, помощника госсекретаря, прийти в ситуационную комнату в Белом доме, чтобы помочь координировать дипломатию. Характерно, что Никсон не был готов управлять кризисом в Белом доме в одежде для боулинга. Он исчез на несколько минут, чтобы переодеться в деловой костюм и присоединиться к Сиско и мне в ситуационной комнате.

Обычная дипломатия предложила бы призвать обе стороны к сдержанности и организовать какую-нибудь дипломатическую конференцию для урегулирования нерешенных вопросов. Но в существующих обстоятельствах такие шаги, скорее всего, ускорили бы кризис, дав агрессору время расширить свои завоевания. Призыв к проведению международной конференции до вывода сирийских войск вознаградил бы и захват, и вторжение. Это также привело бы к установлению сирийского военного присутствия глубоко на территории Иордании. И вместо того, чтобы отделить арабские режимы от их советских сторонников, как предусматривала наша политика, такие действия США, скорее всего, усилили бы их зависимость от Москвы.

Чем больше конференция, тем сложнее достичь консенсуса. Отказ признать право Израиля на существование был заложен в арабской дипломатии с момента основания Израиля. Хотя, со своей стороны, большинство европейских стран поддерживают легитимность Израиля, они выступают против его настойчивого требования прямых переговоров до прекращения огня. И даже если бы все это было не так, темпы дипломатии все равно были бы по своей сути медленнее, чем продвижение сирийских вооруженных сил с их советскими советниками на земле в Иордании.