Лидия

Пистолет был необычно лёгким, как детская игрушка, и совсем не походил на боевое оружие. Рукоятка с резиновыми вставками слегка поскрипывала, когда я сжимал её рукой, а спусковой крючок представлял собой тонкую пластину, которая больно врезалась в указательный палец. Лишь длинное серебристое дуло, как у крупнокалиберного револьвера, отливало холодом и металлом. Над рукояткой прятался небольшой рычажок, который поворачивался по направлению часовой стрелки; я поднял его вверх, и оружие тревожно завибрировало, а рядом с бутафорским курком загорелся красный светодиод.

Это был шоковый пистолет. Я видел такие раньше, но никогда не держал в руках. Оружие считалось нелетальным, хотя выстрел в упор, на максимальной мощности, вполне мог оказаться смертельным.

— Медицинское учреждение? — спросил я. — Или как ты там говорила? Это с помощью таких устройств вы лечите пациентов?

— Я не понимаю, о чём ты, — устало сказала Таис.

— Ага, скажи ещё, что не знала о пистолете!

— Ну, хорошо. — Таис посмотрела мне в глаза; её правое веко заметно дёргалось. — Я знала. Доволен? После твоей сегодняшней выходки ты ещё удивляешься, что здесь есть оружие?

— На выход! — крикнул я.

Сирена замолкла, и лишь лампы у потолка вспыхивали красным — одна за другой, в ровном порядке, как будто указывая направление пути. Мы стояли посреди длинного и узкого коридора с голыми стенами, напоминающего промышленный тракт или центральный туннель на орбитальной станции.

Таис ослабленно прижималась к стене.

— Где мы вообще находимся? — спросил я. — Мы ведь не на Земле. Это Венера?

Таис молчала.

— Отвечай! — крикнул я и навёл на неё пистолет.

— Мы на Земле, — сказала она. — Вернее, у Земли. Это медицинская станция… на орбите.

— Снова эта чушь? Какой смысл в медицинской станции на орбите?

— Смысл есть.

Таис, наконец, отошла от стены и стала аккуратно приглаживать волосы над кровавой ссадиной на лбу.

— Здесь мы не находимся ни в чьей юрисдикции, — сказала она. — А пациенты, которые у нас… Я уже говорила — это не придаётся огласке. Как и то…

— Как и то, что вы с ними делаете? — подхватил я. — Это обнадёживает.

Я осмотрелся.

Я был на многих орбитальных станциях, и везде центральный коридор уходил под наклоном вниз, как меридиан, огибающий планету. Однако туннель, посреди которого мы стояли, был совершенно прямым.

— Ну, — усмехнулась Таис, — и куда ты собираешься идти? Мы на орбите, понимаешь? Сбежать отсюда не получится!

— А я не собираюсь бежать, — ответил я.

9

По стенам в коридоре иногда проходила частая дрожь, как в ракетах при взлёте, когда кажется, что неизвестная сила пытается сплющить тонкую скорлупу корабля, раздавить переборки, спасающие тебя от раскалённого газа. Я едва волочил ноги — тело странно отяжелело, огрузло, и взбесившаяся гравитация прижимала нас, как пресс, к металлическому полу. Однако сирена больше не включалась; погасли и аварийные огни, уступив место летаргическому желтоватому свету, который включали на станциях в режиме экономии электроэнергии.

Мы миновали лишь несколько одинаковых серебристых дверей — таких же, как и та, что вела в наблюдательный пункт у моей бывшей камеры, — однако я уже валился с ног.

— Откуда ты знаешь про Д2? — спросила Таис. — Я ведь не говорила…

Она скорчилась, как от боли, и остановилась, глядя себе под ноги тёмными запавшими глазами. Наша прогулка по коридору давалась ей нелегко.

— Ты говорила, — сказал я.

— Я… я не помню, — сказала Таис. — В любом случае там совсем не то, что ты думаешь. Идти туда бессмысленно.

— Там Лида, — сказал я.

— Что? — Таис даже попыталась улыбнуться. — Ты сошёл с ума! Впрочем, кого это удивит… Никакой Лиды нет, я же говорила. И то, что я… то, что я…

Она покачнулась и едва не упала — я успел удержать её за плечо. Рана на её лбу совсем потемнела и была теперь похожа на глубокий кровавый ожог.

— Ты как? — спросил я.

— Кружится голова, — ответила Таис. — И идти очень тяжело. Всё такое тяжёлое…

— Возможно, станция сходит с орбиты, — сказал я. — Я уже попадал в такое. Меня просто по стенам швыряло. Это ещё не худший вариант.

— Я не могу больше идти, — сказала Таис, медленно сползая по стене; коридор вновь угрожающе затрясся, а лампы на потолке замигали. — Делай что хочешь. Можешь меня застрелить. Я так больше не могу.

— У меня нет выбора, — сказал я.

— Правда, я… — Таис поморщилась. — Я не пойду. Что бы ты ни сделал. Мне уже всё равно.

— Я просто хочу в Д2. Просто в Д2.

— Нет, — ответила Таис.

— Поднимайся! — Я направил на неё пистолет. — Я не вернусь, обратно, слышишь?

— Тогда иди сам! — усмехнулась Таис и качнула рукой в сторону тающего света. — Ты ведь был на многих станциях и хорошо…

— Я выстрелю! — крикнул я, сжимая рукоятку.

— Стреляй, — безразлично сказала Таис.

Я грубо схватил её за лацканы куртки — синтетическая ткань затрещала, как пластик, — но даже не смог приподнять над полом. У меня самого почти не оставалось сил — мне хотелось привалиться к стене, как Таис, выбросить свой пистолет и закрыть глаза.