Liebe deinen feind (Возлюби врага своего)

В такие тожественные минуты, кажется, что мы все едины и обязательно победим нашего врага. Аура боевого духа и полной победы наполнила весь этот зал, и мы солдаты Рейха пели, прославляя великую Германию и нашего великого фюрера.

* * *

Моё свидание с матерью после награждения было недолгим — всего один день. Но этот день и запомнится мне на всю жизнь, так как таких дней у меня в жизни больше никогда не будет, за исключение того, когда я вернусь домой через долгие-долгие годы.

Было удивительно, что к наградам нам полагалась еще и денежная премия в размере пятисот рейхсмарок за «Железный крест» и тысячу марок за «крест Рыцарский». Приплюсовав эти деньги к моим фронтовым сбережениям, у меня получилась довольно приятная сумма, которая и должна была стать вкладом в мое новое обмундирование.

Как я и предполагал, по окончании нашего награждения униформа, выданная нам для торжественного случая, была сразу же сдана обратно на склад. Но я все же приобрел на свою премию шикарные хромовые офицерские сапоги. Я знал, что в условиях фронта эта обувь вряд ли мне пригодится, разве только на особый выход по случаю победы над нашим врагом.

Уже вечером следующего дня поезд уносил меня вместе с капитаном Крамером в мой маленький и уютный Ордруф.

Моя Тюрингия встретила меня густым утренним туманом, лежащим в низинах невысоких гор, покрытых буковыми и хвойными лесами. Холмы, покрытые лиственной растительностью, переходили в Тюрингенские сланцевые горы, которые покрывали хвойные леса. Высокие отвесные скалы были настоящим природным украшением моего края. Хрустально чистые реки, стекающие с гор, стали приютом для речной форели, которая косяками стояла на каменистых быстринах, завораживая взгляд своей игрой. Точно так же, как и во время рукопашной атаки под Великими Луками, сердце стало трепыхаться в моей груди, словно птичка в клетке. Радость встречи с матерью и городом детства вызывали в моей душе удивительные ощущения. Я курил одну сигарету за другой, вглядываясь в окно поезда, за которым простирались до боли знакомые Тюрингенские просторы.

Крамер, глядя на мое волнение, улыбнулся и сказал:

— Ты, малыш, так не волновался даже на приеме у фюрера!

— Естественно, господин капитан, ведь Гитлер, он же не моя мама. Я ведь её уже не видел больше двух лет. За это время всего лишь несколько писем, да посылок.

Скрип тормозных колодок вагона возвестил о том, что поезд уже въезжает на территорию вокзала. Несмотря на раннее утро на платформе было довольно многолюдно. Кто-то ехал на работу в Эрфурт, кто-то дальше в Айзенах. Выйдя на платформу, я остановился и глубоко вдохнул воздух своей Родины.

— Красиво! — сказал капитан, вращая своей головой, рассматривая невысокие домики, крытые красной черепицей.

— Да, Питер, это самое красивое место на всей этой земле. У нас в горах водятся олени и форель в хрустальных реках.

— А гаштеты у вас водятся? — спросил Крамер с легкой иронией, надеясь весело провести свободное время с местными девчонками.

— У нас, господин капитан, в городе целых 18 ресторанов. Кроме этого, здесь есть офицерский дом отдыха, который обслуживают самые красивые девушки Европы. Их свозят сюда из всех стран, которые мы захватили. Есть спортивный лагерь Обергоф. Гитлер планировал здесь сделать олимпийскую базу для лыжников. Да и так множество всяких увеселительных заведений, которые мы, к сожалению, посетить не сможем.

Мы вышли на привокзальную площадь, которая была уложена тесаным камнем. Пара стоящих повозок, запряженных четверками лошадей, да несколько бюргеров, которые выгружали большие дубовые бочки с пивом в один из местных ресторанчиков. Всё, всё здесь напоминало мне о моем детстве и, не смотря, что вся Европа была охвачена огнем войны, здесь всё оставалось нетронутым и удивительно спокойным. Такое умиротворение, словно целебный бальзам успокаивал мою израненную душу.

Ну что стоим, Кристиан, пошли! Фрау Кристина, наверно, уже проснулась и варит кофе!? У тебя ведь дома есть кофе? Мне больно хочется взбодриться после этого путешествия.

— Наверное, есть, мать всегда имеет в запасе несколько зерен, которые бережет на черный день!

По тихим уютным улочкам моего города мы пришли на маленькую улицу, где стояло всего несколько домов. Снега уже не было, и на полянках перед ухоженными домиками уже пробивалась первая весенняя зелень да первые подснежники.

Боже! Кто никогда не был в разлуке со своим домом, со своей семьей никогда не поймет той душевной радости, восторга и счастья, которое распирает тебя в минуты встречи со своим домом и близкими.