Лифт на эшафот

На лбу у него выступил пот. Возможно, Жермена почувствовала его взгляд: она закрыла сумочку и обернулась. Педро заставил себя улыбнуться. Жермена показала ему сумку, зашевелила губами, чтобы сказать: извини меня... Он махнул рукой, мол, неважно, и показал ей бутылку. Жермена кивнула.

Педро опустился на кушетку, закрыл лицо руками. Что делать? Что делать? В сотый раз он задавал себе этот вопрос.

Услышав шаги жены, он поднял голову, встал и засуетился.

- Что ты делаешь, Педро?

- Такая прекрасная погода, дорогая. Я подумал, что можно вынести стол и стулья и выпить аперитив на свежем воздухе...

Фред ругал Терезу, которая, как ему казалось, шла слишком медленно:

- Так мы никогда не доберемся! Я говорил тебе, давай поедем на машине. Но нет, мадам захотела пройтись пешком! Мадам боится...

Всегда, когда он произносил это слово, лицо его невольно искажалось. Он сухо продолжил:

- Ты войдешь первой. Узнают тебя потом или нет, это не имеет значения. А меня... Сама понимаешь. Сделай так, чтоб в вестибюле никого не было, и подай мне знак. Скажи им, что есть мы будем в номере.

Глава X

У посетителя был унылый, измученный, жалкий вид. Он предъявил удостоверение:

- Инспектор Живраль. По поводу заявления об исчезновении...

Горничная в панике устремилась в гостиную:

- Месье, месье, полиция!

Обращаясь к Жанне и Женевьеве, Жорж проговорил:

- Ах! Наконец-то! Есть все-таки правосудие во Франции.

- Не сиди так! - строго сказала Жанна Женевьеве, у которой было отсутствующее выражение лица. - Это тяжело, я понимаю. Но ты же хотела развестись? В чем же дело?

Женевьева поежилась:

- Полиция... Какой стыд... - Надо пережить этот неприятный момент. Жорж пытался успокоить сестру. - Иди, Жину, иди...

Он легонько подталкивал ее к двери.

- Идем со мной, Жорж... - произнесла Женевьева умоляющим тоном.

- Сейчас приду, не бойся.

Инспектор сидел в прихожей и шевелил ногами, морщась от боли. Увидев Женевьеву, он чуть привстал, отдавая дань вежливости, и тут же уселся вновь.

- Прошу прощения, что побеспокоил вас в воскресенье, мадам. Это вы Женевьева Журлье, по мужу Куртуа?

Она молча кивнула. От волнения ее сердце забилось сильнее: лишь бы с Жюльеном ничего не случилось... Инспектор продолжал монотонным голосом:

- Вы заявили об исчезновении мужа... - Он заглянул в грязный блокнот. Вчера, в субботу, в двадцать два часа сорок минут?

Женевьева испуганно вскрикнула:

- Вы нашли его? - Она судорожно сплела пальцы. - Он умер, да?

Живраль посмотрел на нее мрачным взглядом, в котором сквозило некоторое удивление.

- Нет, мадам. Я просто уточняю сведения.

Женевьева опустилась на стул. "Любопытно, - подумал полицейский, такое впечатление, будто она разочарована, что он не умер". А вслух сказал:

- В последний раз вы видели его вечером в субботу, в девятнадцать часов тридцать минут. Так?

- Не совсем, - вмешался Жорж, появляясь в прихожей.

- Ну да! - сказала Женевьева. - У меня было свидание...

- Дай мне сказать, - отрезал Жорж, поворачиваясь к Живралю. - Она его не ВИДЕЛА, она говорила с ним по телефону. Это разные вещи!

Инспектор согласно кивнул, послюнявив карандаш.

- Ясно. - Он внес уточнение в блокнот. - А где он находился в этот момент?

- В своей конторе, в здании "Ума-Стандард" на бульваре Осман... Это на углу...

Инспектор жестом дал понять, что знает это место, и она замолчала, глядя, как он записывает ее слова.

- Вы уверены, что он звонил именно оттуда?

- Это я ему позвонила.

Живраль изобразил понимание, но это выражение исчезло с его лица, когда он, извинившись, наклонился, чтобы помассировать щиколотку.

- Со вчерашнего дня с полудня на ногах. Так что сами понимаете...

- Вижу, вы и воскресенье работаете, - сказал Жорж с той долей любезности, которая должна была показать его демократические взгляды.

- Посменно. Кто-то же должен работать, что бы там ни говорили о полицейских. Те, за кем мы гоняемся, и по воскресеньям не сидят без дела.

Живраль вновь послюнявил карандаш. Женевьева отметила про себя, что у него удивительно белые зубы.

- Ладно, - проговорил он. - С тех пор вы его не видели?

Женевьева покачала головой, делая над собой отчаянные усилия, чтобы не разрыдаться.

- И не слышали о нем? - настаивал Живраль.

- Ни слуху ни духу, - ответил Жорж.

Инспектор закрыл блокнот. Жорж сделал шаг вперед:

- А скажите... Со своей стороны вы выяснили что-нибудь?

- Ничего. Мы только начинаем, месье, - сказал Живраль, показывая на блокнот, прежде чем убрать его в карман.

- Значит, за двадцать четыре часа вы ничего не сделали, ничего не предприняли? Великолепно! Ах! Хороша же полиция во Франции! - рассердился Жорж.

Живраль пожал плечами:

- Мы уведомили больницы, полицейские комиссариаты... Что же вы хотите еще? В субботние вечера этих "исчезновений" столько... тут надо действовать осторожно. Обычно после полуночи все улаживается.

Женевьева поднесла руку к губам, чтобы заглушить крик.

- Я говорю это не для того, чтобы вас обидеть, мадам, - оправдывался инспектор, - но мужчины, а? Вы ведь знаете, что это такое...