Лифт на эшафот

Фред поежился. Вдруг он почувствовал, что ему недостает Терезы. Он обернулся. Она не шевелилась. Фред был в ярости, что его подруга смела уснуть: "Она себе спит, а я, я - не мужчина! Я докажу ей..." Махнув рукой, он начал одеваться, но вдруг застыл с носком в руках: Тереза вздохнула и перевернулась. Ее нежное лицо промелькнуло в луче света, проникавшего с улицы, и вновь исчезло в тени. Фред натянул носок и задернул занавеску.

Держа ботинки в руках, он осторожно открыл дверь. Веки Терезы дрогнули, но он этого не видел. Когда Фред вышел в коридор, она села на постели, озабоченно хмурясь, зябко кутаясь в одеяло.

Очутившись на улице, Фред подошел к машине, отпустил тормоза. "Фрегат", глухо шурша, покатился по дорожке, идущей под уклон. Фред остановился перед решеткой. Железные ворота лязгнули, когда он открыл их.

В окне первого этажа шевельнулась занавеска.

Матильда испустила удивленный, а затем возмущенный возглас:

- Шарль! Вставай же, черт возьми! Твои клиенты удирают потихоньку.

Безжалостно разбуженный хозяин гостиницы подбежал к окну, почесал затылок:

- Что это с ним? Машина сломалась? Почему он ее не заводит?

- Чтобы его не услышали! Беги, Шарль, приведи назад этого паршивого негодяя!

Она подталкивала мужа к дверям. Тот сопротивлялся:

- Минуточку, дай подумать! Так можно попасть впросак. А малышку ты видела?

- Она наверняка в машине.

- Значит, ты ее не видела. Пойди сначала посмотри, не осталась ли она в комнате.

- Ты с ума сошел? Зачем?

- Они сегодня поссорились. Ты же знаешь: он выходил один! Откуда тебе известно, может, он опять решил прогуляться в одиночестве?

- Так поздно? Только тебе могло прийти в голову такое! И все потому, что не хочешь себя утруждать.

- Иди. Пока он будет закрывать ворота, ты вернешься.

Хозяйка бегом поднялась по лестнице. Перед дверью она на секунду замерла в нерешительности. Когда ручка двери тихонько повернулась, Тереза вытянулась на постели и закрыла глаза, думая, что вернулся Фред. Матильда, увидев ее в кровати, с облегчением вздохнула и бесшумно прикрыла дверь.

Тем временем Фред выбрался на шоссе, оставив ворота приоткрытыми.

Шарль наблюдал за ним через грязное стекло. Услышав, что жена вернулась, он спросил:

- Ну что?

- Ну что... Она наверху!

Он в раздражении махнул рукой, повернулся к Матильде:

- Ну! Кто был прав?

- Ты! Ладно, пусть ты!

Шарль еще раз взглянул на Фреда, который катил машину, не включая мотора, и вернулся в кровать, ворча:

- Подумать только, ты не дала мне досмотреть сон...

- Держу пари, тебе снилось, что рядом с тобой вместо меня лежит эта малышка, - оборвала его Матильда.

Шарль завернулся в одеяло.

- С тобой никогда не поговоришь по-человечески.

Жюльена Куртуа мучили кошмары. Он спал, крепко жмурясь из-за яркого света, из его открытого рта вырывался храп. Он не мог шевельнуться, скрюченный в углу кабины. Он крикнул "нет!" и проснулся.

Тяжело дыша, Жюльен замотал головой, стараясь отогнать кошмарные видения. Он выглядел ужасно: заросший, грязный, со взъерошенными волосами, со следами машинного масла на лице.

Вдруг он встрепенулся. Свет! Свет горел вновь. Жюльен вскочил, потерял равновесие, но удержался на ногах и в спешке нажал на первую попавшуюся кнопку на щитке.

Ничего не произошло. Он судорожно давил все сильнее... напрасно. Тогда он догадался взглянуть на щиток и хрипло рассмеялся: он нажимал на кнопку с надписью "стоп!"

Он отпустил кнопку, и тут свет погас.

- Свет, черт побери! - завопил Жюльен.

В тот же момент к нему вернулась память. Должно быть, это ночной сторож. Он услышал крик, начнет искать, обнаружит вначале труп Боргри, затем убийцу в кабине лифта... Конец...

Жюльен инстинктивно прижался к стенке кабины, раскинув руки, будто желая стать невидимым. Откуда-то снизу донесся звук шагов. "Лишь бы он ничего не услышал..." Жюльен затаил дыхание. Во рту у него пересохло. Он старался вдавиться в эту проклятую металлическую стенку, слиться с ней...

В ночной тишине слышно было, как хлопнула решетка у входа. Только тогда Жюльен осмелился дышать. Он испустил глубокий вздох и медленно соскользнул на пол, содрогаясь от рыданий.

- Пронесло! - выговорил он, чтобы услышать звук собственного голоса... Он вновь засмеялся идиотским смехом, от которого ему сделалось легче. Жюльен дал себе волю.

- Ох! Хорош бы я был! - Он повысил голос. - Буду говорить, если мне захочется! - Теперь он кричал. - Я один и делаю все, что хочу.

Жюльен выпрямился с угрожающим видом и вдруг понял, что сходит с ума. Он закрыл лицо руками, делая над собой немыслимое усилие, чтобы вернуть рассудок.

- Ну... ну же... спокойно... - подбодрил он себя, - спокойно...

Он вытер рукавом влажный лоб.

Который может быть час? Светящиеся стрелки на его часах показывали ровно три. Ночи? Дня? Какого дня? Какой ночи?

Челюсть у него болела. Он чувствовал себя обессиленным, разбитым, не мог повернуть шею. Он сел, обхватив ноги руками, прижавшись подбородком к коленям.

Один. Может быть, он уже мертв?