Лига дождя

– А Эльдара убивать не стоило, Артур. Он, конечно, был псих, и я от этого их брака тоже не в восторге, но убивать не стоило. Он не успел вам навредить. – Кирилл вынул из кармана большую серебряную монету на шнурке, покрутил в пальцах и спрятал обратно. – Если встретитесь с ним здесь, то попробуйте притвориться этим малахольным Черниковым. Хотя какой из вас, на фиг, Черников.

Он вздохнул и побрел туда, куда отправился двойник.

* * *

Вечер выдался теплым, но каким-то по-осеннему прозрачным. Шура ушел прогуляться, оставив спящую после ритуала Лизу на попечение Данилы, который мучился от головной боли и мечтал об анальгине. Говорить с ним не хотелось – вообще не хотелось говорить, делать что-то. Он ушел к озеру и сел на прогретые за день мостки. Запах воды, теплого дерева, растущей травы слегка кружил голову, словно хороший коктейль; Шура смотрел, как сползает за лес солнце, как среди темных стволов начинает клубиться туман – нехороший, неправильный какой-то туман, который, впрочем, не мог пробиться за черту, установленную когда-то старым колдуном. В доме зажегся свет. Отсюда, с мостков, Шура видел тихую золотую искру, и ему было легко и немного грустно.

«Чью грусть ты отражаешь?» – спросил внутренний голос и не получил ответа на свой вопрос. Шура смотрел на лес, на воду, слушал, как бродит вокруг весна, чувствовал, насколько одинок – невероятно, космически одинок. Где-то совсем рядом были люди, его женщина («Твоя ли?» – не замедлил встрять внутренний голос), его друг («Друг ли?») – а ему казалось, что вернулся в вечер в парке почти что год назад, когда принял решение, и все изменилось окончательно и бесповоротно. Где-то бесновался Пономарев, пытаясь отыскать свою драгоценную пропажу, где-то Ваня и Мадина искали Лизу по всем знакомым, где-то ждал похорон Эльдар – вчера, только вчера он был жив, а сегодня… Шура смотрел в воду, но видел только клубящийся водоворот чернил, черные паутинные нити, которые извивались перед ним, заслоняя зрение и сбивая дыхание. Тихий огонек дома, тепло идущей весны, спокойствие вечера – все это осталось позади, а в мире Шуры остались только чернильное облако и запах гари.

Впрочем, выход из этой ситуации как раз был, и Шура удивился, как не додумался до него раньше. Конечно, это было гадко, больно и мерзко, но это лучший вариант из всех возможных – снова стать собой, понимая, что Лиза и Данила справятся и без него. В конце концов, кем он стал? Стоит ли о нем жалеть вообще?

Он поднял голову, с усилием оторвав взгляд от воды, и увидел Эльдара. Тот стоял совсем рядом, и Шура, пожалуй, осекся бы, называя его мертвецом – абсолютно живой, со знакомым нервным блеском в глазах, наглый, красивый и энергичный, именно такой, каким Шура увидел его впервые.

– Здравствуйте, Сашенька, – ласково промолвил Эльдар.

– Здравствуйте, – ответил Шура.

– Плохо вам? – осведомился Эльдар и на мгновение преобразился: Шура понял, что муж Лизы действительно мертв: коротенькая тень у его ног съежилась и исчезла.

– Плохо, – кивнул Шура.

Эльдар вздохнул и сел рядом – старое иссохшее дерево мостков даже не скрипнуло.

– Бедный мальчик, – сказал он. – Я не держу на вас зла, мой хороший.

– Спасибо, – сказал Шура.

Эльдар усмехнулся и похлопал его по руке – ладонь мертвеца оказалась сухой и прохладной.

– А все потому, что мама не научила вас одной простой вещи: никогда нельзя принимать решения сходу, тем более, такие важные решения. Например, убить трех магов и знахаря. Или вернуться из мертвых к женщине, которая вас узнала сразу же. Или пройти запечатление.

– Он сказал, – Шура закусил губу, пытаясь удержать слезы. – Он сказал, что я смогу помочь Лизе.

– Да знаю я, что он сказал, – ухмыльнулся Эльдар. – На что еще можно поймать такого прекраснодушного мальчика – конечно, на россказни о счастье для всех и практически даром и байки о чести и долге. Это, князь, голубчик, старые бредни, а нынче свет поумнел, и все это вздор. Зачем надо было принимать скоропалительные решения по такому сложному и трудному вопросу? Не посоветовавшись, не узнав себя лучше, книг не почитав, в конце концов?

– Он сказал, что я смогу помочь Лизе, – повторил Шура.

Эльдар кивнул.

– Помог?

Шура повел плечом.

– Не знаю… Правда, не знаю.

Помолчали. Солнце окончательно уползло за зубчатую кромку леса, и туман среди деревьев приобрел нехороший зеленоватый оттенок. Эльдар проследил за взглядом Шуры и произнес:

– Здесь такое бывает, Саша. Не бойся.

– Я и не боюсь, – пробормотал Шура; казалось, туман ощупывает границу прохладными влажными лапками, и из леса доносятся разочарованные стоны его невидимых обитателей.