Лига перепуганных мужчин

Мужчина несомненно почувствует легкое неудобство, если он, договорившись о встрече с молодой женщиной в середине дня, находит ее в полутемной комнате со спущенными шторами, причем она лежит в постели в соответствующем одеянии. Особенно если дверь при этом за вами плотно закрывается, а она говорит вам: «Никакая голова у меня не болит, садитесь» — и освобождает часть кровати. Даже если вы уверены, что сможете сохранить над собой контроль... Но вся беда состоит в том, что вы не можете отделаться от чувства, что сохранение над собой контроля — совсем не то, что вправе ожидать от вас ваши коллеги-мужчины, не говоря уже о коллегах-женщинах.

У кровати стоял стул, на него я и сел. Когда я это сделал, она спросила, принес ли я сигаретницу.

— Нет,— ответил я.— Но она по-прежнему лежит в сейфе, и это уже кое-что. Мистер Вульф послал меня задать вам вопрос. Где вы были вчера вечером с девяти до полуночи?

Если бы она стояла или хотя бы сидела, она, я полагаю, снова бросилась бы на меня, судя по тому, как вспыхнули ее глаза. Это было не профессиональное, это было свойство характера.

— Жалею, что не выцарапала вам глаза,— сказала она.

— Знаю. Вы уже об этом говорили. Но я пришел не для того, чтобы мой вопрос напомнил вам о вашем желании. Если вы видели газету, то, вероятно, обратили инимание на то, что вчера вечером была убита девушка <ю имени Мария Перес?

— Да.

— И на то, что она жила в доме номер 156 по Восточной Восемьдесят второй улице?

— Да.

— Итак, где вы были?

— Вы знаете где. На службе. В театре.

— До без десяти десять. Потом вы переодевались. Потом?

Она улыбнулась.

— Не понимаю, зачем я сказала эту фразу, насчет наших глаз. Нет, не понимаю. Но прижимать меня к себе так крепко, а потом вести себя, как хладнокровная рыба. Как... как камень...

— Не рыба и не камень. Ни то и ни другое. Всего лишь детектив на работе, так же как и сейчас. Куда вы поехали, когда вышли из театра?

— Я поехала домой и легла в кровать. Вот в эту.

Она похлопала рукой по кровати.

Ее умение пользоваться своими руками было высоко оценено Бруксом Айкенсоном в «Таймс».

— Обычно я отправляюсь куда-нибудь перекусить. Но зчера я устала, слишком устала.

— Вы когда-нибудь видели Марию Перес? Встречали ее в холле полуподвального помещения?

— Нет.

— Прощу прощения. Повторю вопрос: видели ли вы ее когда-нибудь и говорили ли с ней когда-нибудь?

— Нет.

Я кивнул.

— Вы, конечно, должны были ответить именно так. Думаете, что можете остаться в тени. Забудьте об этом. Вот как обстоят дела. Полиция еще не набрела на эту комнату. Она еще не связывает имя Вигера с этим домом. Мистер Вульф, по причинам, которые не имеют к вам отношения, полагает, что тот, кто убил Вигера, убил и Марию Перес. Я тоже так думаю. Он хочет найти убийцу и поставить все точки над «и» таким образом, чтобы вопрос о доме остался в стороне. Если это ему удастся, вам не придется стоять на свидетельском месте и опознавать свою сигаретницу. Но он сможет это сделать, если получит факты, и как можно быстрее.— Я встал со стула и пересел на кровать, на то место, которое она для меня расчистила.— Теперь о вас. Мне не важен сам факт вашего пребывания где-то в субботу вечером. У нас нет ни времени, ни людей на проверку алиби. О вчерашнем вечере я спросил у вас только для того, чтобы начать разговор. Ваше алиби на последний вечер не слишком хорошо, но таким оно и останется, далее если вы скажете, что ходили с друзьями в «Сарди» съесть бифштекс. Друзья умеют лгать, и официанты тоже.

— В воскресенье вечером в театре «Мажестик» было представление в пользу благотворительного общества.

— Если бы у меня была веская причина полагать, что Вигера убили вы, мне пришлось бы собрать массу доказательств, прежде чем я бы твердо уверовал в то, что вы были в театре. Но я не говорил, что это сделали вы. Алиби — плохое или хорошее — совсем не то, что я хочу от вас. Вы заявляете, что никогда не видели Марию Перес и не говорили с ней. Так вот, ночью ее мать позвонила мне и попросила приехать. Я приехал, обыскал комнату и под фальшивым дном ящика нашел коллекцию вещей. Среди них были три ваши фотографии, а также деньги в пятидолларовых купюрах, и она не хотела, чтобы ее родители знали о них. Буду с вами откровенен, мисс Дункан. Я уже сказал вам, что мистер Вульф предпочел бы устроить все так, чтобы полиция никогда не узнала об этой комнате и людях, которые туда приходили. Но если ей все же станет известно об этом, не от нас, тогда все выйдет наружу. Не только то, что вас видели мистер и миссис Перес и я, но и ваша сигаретница. А что, если на тех пятидолларовых бумажках будут найдены отпечатки ваших пальцев?