Лига перепуганных мужчин

Я снова позвонил.

— Это опять вы?

— Совершенно верно,— ответил я, на сей раз тем голосом, которым наградила меня природа.

— Но у вас уже успел измениться голос!

— Я просто пошутил. Газет я не продаю.

— Что же тогда вы продаете? Юморески с картинками?

— Нет, я адвокат, и я...

— Вас зовут Робертс? Рэндолл Робертс?

— Да. И если хотите убедиться в этом, я могу предъявить удостоверение личности. Я знаю, что войти к вам может не всякий мужчина.

— Ваш голос звучит удивительно молодо, но я тем не менее рискну.

— Премного благодарен за доверие.

— Либби ожидает вас... Но я боюсь, что ваш юмор придется ей не по душе.

— Может быть, в таком случае, ей понравятся другие мои мужские достоинства?

— Их вам лучше оставить за воротами. Когда будете возвращаться, подберете их и возьмете с собой,— неумолимо прозвучал голос из репродуктора.

В тот же момент раздался металлический стук и ворота открылись.

Я вошел в полную тишину. Даже птички не чирикали за этой тюремной оградой. Довольно большое поместье амазонок производило впечатление, несмотря на определенную запущенность — теперь мало кто обращает внимание на аккуратно подстриженные газоны и кустарники.

Дом был белым, одноэтажным, с колоннами и крышей над порталом. Между окнами портала порхали гипсовые ангелочки. В стоявшем на дорожке грузовике лежала Венера без головы. Мне она напоминала оскверненный труп, превратившийся в камень.

За домом виднелись деревья. Набухающие почки, казалось, стыдливо намекали о приближающемся лете. Я обошел грузовик и начал подниматься по ступенькам портала.

Дверь была уже открыта. Маленькая златовласка поджидала меня на пороге.

— Мистер Робертс?

— Вы, должно быть, спутали меня с кем-то. Я продаю газеты...

— Мне ваш юмор не нравится, мистер Робертс. Вы действительно лучший адвокат в Сан-Франциско?

— Кто вам об этом сказал?— спросил я, стараясь скрыть удивление.

— Наверно, тот, кто собирается саботировать наше движение,— холодно ответила она.— Но мы уже привыкли к злобным выпадам враждебно настроенных мужчин. Да будет вам известно, мы находимся под постоянным обстрелом этих господ Вселенной.

— Я всегда думал, что на этот пьедестал следует поставить женщин.

— Конечно! — Ее зеленые, как изумруд, глаза бросили взгляд на грузовик.— Как объектов наслаждения! Как бесправных идолов, которых можно безжалостно эксплуатировать, задаривая подарками. Но кому хочется быть идолом, мистер Робертс? Я лично предпочитаю быть живым человеком, способным дышать и чувствовать...

— Ну-ка, ну-ка, вдохните еще раз поглубже,— попросил я, сам задерживая дыхание.

Через тонкий белый полувер просвечивала кожа. На ней не было бюстгальтера — упругие груди не нуждались ни в какой поддержке. Над левой грудью виднелась татуировка — рука и обнаженная сабля.

— Что с вами, мистер Робертс?— спросила она, бросив на меня презрительный взгляд.— Что вас испортило? Постоянное чтение «Плейбоя»? Или вы похотливы от природы?

— Просто я мужчина,— скромно ответил я.

— Ну, это еще можно простить.

Блеск ее бездонных зеленых глаз подсказывал мне, что «простить»— это не совсем то слово, которое было бы здесь уместно. Но я решил на первых порах не вдаваться в подробности, поскольку знал, что амазонки борются против диктатуры мужчин. Однако не сомневался, что мне удастся выразить златовласке искреннее восхищение ее женскими чарами — только в подходящий для этого час и в подходящем месте.

Золотисто-рыжие волосы вольными прядями падали на плечи. Не утаивала женских прелестей синяя модная юбка, обтягивающая бедра. Короче говоря, это была здоровая нормальная женщина в полном соку, хотя и разыгрывала роль мужененавистницы.

— Меня зовут Линда Лазареф,— неожиданно сказала она.— Я журналистка и пишу для амазонок. Возможно, вы даже читали кое-какие мои статьи.

— Возможно... Не вы ли провозгласили, что мужчина является потенциальным Гитлером, пока женщина позволяет ему командовать собой?

— Мысль эта исходила от Либби, но я с ней согласна.

— От Либби?

— Мы все так ее называем... Ланетту Холмс. Председателя нашего общества.

Я ждал, что меня встретят фанфары и возгласы ликования, но вместо этого услышал лишь ясный сухой голос:

— Линда, это ты там с этим проклятым адвокатом?

Линда бросила на меня взгляд, провоцирующий на бестактное замечание.

— Да,— крикнула она.— Мы как раз идем в дом.

— Тогда поспешите. Надо как можно быстрее закончить дело и избавиться наконец от этой свиньи в человеческом образе.

Я не имел ни малейшего представления о том, кто подразумевается под свиньей в человеческом образе, но зато хорошо понял, как она к нему относится.

Я последовал за Линдой в просторный холл. На полу лежал большой толстый ковер серого цвета. Вешалка на стене казалась реликвией тех далеких времен, когда здесь еще принимали мужчин. Теперь они в этом доме не появлялись. Либби, по-моему, придерживалась мнения, что мужчин как таковых вообще не существует на свете.

В холле никого не было. Я вопросительно посмотрел на Линду.