Лига перепуганных мужчин

— О’кей. Дверь в квартиру Бартона распахнута. Мы входим туда и в первой комнате находим двух женщин, одна из них воет как больной пес и насилует телефон, вторая же стоит на коленях возле человека, распростертого на полу. Хромоногий сидит на стуле с таким видом, как будто ожидает своей очереди побриться в парикмахерской. Мы вместе принялись за дело. Доктор был мертв, Мерфи пошел к телефону, ну, а я воспользовался этим, чтобы осмотреться... Оружие, автоматический кольт, валялось на полу возле Ножки стула, рядом со столом, стоящим посреди комнаты. Я наклонился над Чапином и быстренько ощупал его, проверяя, нет ли у него при себе другого оружия. Женщина, стоявшая на коленях возле трупа, начала так горестно вздыхать, что я помог ей подняться и увел ее прочь. Тут пришли двое: врач и кто-то из домовой администрации. Мерфи закончил разговаривать по телефону, подошел и надел Чапину наручники. Я оставался с женщиной и, когда в помещение внеслись невероятно шумные полицейские, увел ее вообще из этой комнаты. Возвратилась особа, которая бегала за доктором Фостером, тут же занялись моей женщиной и куда-то ее спрятали. Я прошел в еще одну комнату, там было полно книг, на письменном столе имелся телефон. Оттуда я к вам и позвонил. Один из полицейских шнырял по всей квартире, он услышал меня, и мне пришлось смываться. Он вместе со мной спустился до самого низа и выпроводил на улицу, отдав соответствующее указание привратнику.

— Кремер и работник прокуратуры приехали?

— Их еще не было. Черт подери, зачем им волноваться? Этого преступника вообще можно отправить по почте наложенным платежом. Можно сказать, сам сдался в руки.

— Да-а. Поезжайте на Тридцать пятую улицу, пусть Фриц вас хорошенько накормит. Как только Вульф кончит обедать, подробно расскажите ему обо всем этом. Не исключено, что он пожелает, чтобы вы для него раздобыли Саула и Орри.

Он пошел, я же завернул снова за угол и пустился в обратном направлении, подошел к входу в здание, не видя оснований, почему бы мне туда не войти, хотя я не знал ни одного человека во всем здании. Как раз в тот момент, когда я поднимался по ступенькам под навес, к дому подъехала большая машина и резко затормозила. Из нее вышло двое людей. Я сразу приблизился к тому, что шел справа, и с широкой улыбкой воскликнул:

— Инспектор Кремер! Вот это повезло!

И пошел рядом с ним. Он остановился:

— А, это вы? Ничего не поделаешь, вам туда нельзя.

Я попытался его переубедить, он был непреклонен:

— Прочь отсюда, Гудвин. Если наверху есть что-то, принадлежащее вам, я сохраню эту вещь для вас. Вам там делать нечего.

Мне пришлось отстать. Возле дома стали скапливаться люди. Уже образовалась небольшая толпа, с которой воевал постовой. Я был уверен, что он не слышал нашего с Кремером разговора, поэтому вернулся к машине. Достал из багажника черный чемоданчик и положил в него несколько самых необходимых вещей. Он выглядел не совсем так, как требовалось, но я решил, что и так сойдет. Вернувшись к зданию, я растолкал собравшихся, пока полицейский был занят в противоположном конце, и беспрепятственно вошел в вестибюль. Там дежурил еще один полицейский и швейцар. Я прямиком подошел к ним и спросил:

— Врачебная экспертиза на каком этаже?

Полицейский осмотрел меня с ног до головы, провел к лифту и сказал внушительно мальчишке-лифтеру:

— Поднимите этого джентльмена на шестой этаж.

Поднимаясь вверх, я любовно похлопал свой чемоданчик.

Я бочком попал в квартиру. Как говорил Даркин, все собрались в первой комнате, большой приемной. Их было много, в основном полицейские. Вид у них был скучающий. Кремер сидел за столом.

Я подошел к нему и назвал по имени. Он оглянулся и удивленно пробормотал:

— Черт возьми, какими...

— Послушайте, инспектор, не поднимайте крика. Я не собираюсь похищать ни задержанного, ни вещественные доказательства. Вы прекрасно понимаете, что я умираю от любопытства и нахожусь здесь с единственной целью его удовлетворить. Имейте же сердце, в конце концов я такой же человек, как и вы.

— Что у вас в чемодане?

— Носки и рубашки. Я им воспользовался, чтобы подняться сюда. Если он вам не нравится, пусть один из ваших парней отнесет его в мою машину.

Он хмыкнул.

— Оставьте его здесь, на столе. Предупреждаю, если вы будете мешать...

— Не буду! Не буду! Премного обязан...

Стараясь никого не толкнуть, я отступил назад к стене и хорошенько осмотрелся. Это была большая комната, приблизительно восемнадцать на двадцать, почти квадратная. Одна стена состояла почти сплошь из окон, завешенных шторами. В противоположной стене имелась дверь. На той стене, возле которой я стоял, висели картины, а на высоких подставках красовались вазы с цветами.