Лига перепуганных мужчин

Меня одолевала зевота. Фриц сохранил для меня горячую тушеную баранину с луком, я давно с ней расправился точно так же, как с двумя высокими стаканами первосортного виски, потому что после баранины молоко, на мой взгляд, приобретало вкус прогорклого оливкового масла.

Вернувшись домой, я все с мельчайшими подробностями доложил Вульфу, после чего началось бесконечное обсуждение каждого факта.

Под конец он заявил:

— Нашим слабым местом является то, что успех нашего дела зависит не столько от фактов, сколько от решения целой группы наших клиентов. Они все до единого должны быть убеждены в правильности того, что я буду им доказывать. А это делает необходимым для нас узнать, кто же в действительности убил доктора Бартона. Вы понимаете?

— Я хочу спать. Когда человеку приходится чуть ли не до полуночи дожидаться обеда, а этот обед к тому же оказывается изрядно остывшей бараниной...

Вульф кивнул.

— Да, я знаю. При таких обстоятельствах я вообще бы перестал соображать, но все же возьмите себя в руки и ответьте на мои вопросы. Из-за неожиданной смерти доктора Бартона мы не можем добраться до Чапина. Он не приедет сюда за своей шкатулкой. Придется до него добираться через мистера Морли. В какой тюрьме они его содержат?

— Полагаю, на Сентрал-стрит. Томбс, как я считаю, также не исключается.

Вульф вздохнул.

— Боже мой, туда езды две, а то и три мили. По-моему, последний раз я выходил из дому в начале сентября, чтобы пообедать за одним столом с Альбертом Эйнштейном. А когда мы возвращались домой, пошел дождь. Вы это помните?

— Разве такое забудешь? Ливень был настолько сильный, что даже намочил немного тротуары.

— Что за неуместные шутки? Раз я не могу требовать, чтобы Чапина отпустили под залог, поскольку его обвиняют в убийстве, очевидно, мне все же придется поехать на Сентрал-стрит и там поговорить с Чапином. Но не раньше, чем мы узнаем, кто убил доктора Бартона.

— Не забудьте, что этот калека может испортить вам всю игру, еще до утра возьмет и признается в убийстве доктора Бартона.

— Арчи!

Вульф погрозил мне пальцем.

— Зарубите себе на носу. То, что мистер Чапин мог убить доктора Бартона, исключено. Надеюсь, личное мнение не помешает выполнению необходимых для нас операций. Уже поздно, третий час, давно пора лечь в постель. Я объяснил, чем вам надо заняться завтра... Сегодня... Спокойной ночи.

Я поднялся и, зевая, сказал:

— О’кей, босс!

И вовсе не для того, чтобы его позлить.

Утром в воскресенье я встал около половины десятого и отправился в ванную. Поймав себя на том, что я насвистываю что-то игривое, я начал анализировать, откуда такое прекрасное настроение. В конечном итоге мне пришлось прийти к выводу, что меня подсознательно радует, что Поль Чапин сидит за решеткой. Я перестал насвистывать: нельзя было питать подобные чувства к человеку, за свободу которого я боролся.

Я не спеша позавтракал на кухне, одновременно изучая газеты. Конечно, обе посвятили первые страницы убийству доктора Бартона. Я прочитал все от начала до конца с большим удовольствием.

После этого я отправился в гараж, сел в «родстер» и поехал к Бартонам.

Наверху меня провели в ту же комнату, где я был накануне. Дверь открыла горничная, которую я еще не видел. У нее был такой враждебный и решительный взгляд, что я решил не задавать ей вопросов ни о ключе, ни о чем-либо другом.

Миссис Бартон сидела в кресле у окна. Она была очень бледна, под глазами залегли темные тени. Я сказал, что не стану садиться, у меня всего лишь несколько вопросов, которые продиктовал Ниро Вульф. Я прочитал первый по блокноту:

— Инспектор Кремер показал вам пистолет, из которого застрелили вашего мужа. Насколько вы уверены, что это тот самый, который хранился в ящике его письменного стола?

— Абсолютно уверена. На нем были его инициалы, это был подарок одного друга.

— В течение тех пятидесяти минут, которые Дора Чапин находилась в вашей квартире, входила ли она в кабинет доктора Бартона, и, если да, был ли там кто-нибудь еще в тот момент?

Она сразу же ответила:

— Нет.

Потом нахмурила брови.

— Подождите... Да, она там побывала. Почти сразу же после ее прихода я послала ее туда за книжкой. Полагаю, там никого не было. Муж одевался наверху.

— И последний вопрос. Известно ли вам, был ли такой момент, когда мистер Бауэн оставался один в кабинете вашего мужа?

— Да, был. Муж приходил в мою комнату кое о чем спросить меня.

Я сунул блокнот в карман и спросил:

— Можете ли вы мне сказать, о чем шла речь?

— Нет, мистер Гудвин, не могу.

— Это может быть очень важным. Вы понимаете, что это не для разглашения.

Она снова свела брови, но колебание было недолгим.

— Олл-райт, скажу. Муж спросил меня, настолько ли я люблю Эстелл Бауэн, жену мистера Бауэна, чтобы согласиться ради нее на значительную жертву. Я ответила, что нет.

— Объяснял ли он вам подробнее, в чем заключается эта жертва?

— Нет.

Я поблагодарил ее, она кивнула, и я ушел. Проходя через приемную, я воспользовался возможностью удостовериться кое в каких деталях, вроде местонахождения выключателей у дверей.