Лига перепуганных мужчин

Вульф справился очень быстро (для него) с ленчем. Он явился в контору без четверти два, когда я едва-едва закончил печатать и укладывать три экземпляра признания в коричневую папку. Вульф забрал ее у меня, велел мне взять блокнот и записать все, что мне делать в его отсутствие. Он объяснил, что велел прислать шофера из гаража, поскольку я буду занят другими делами. Кроме того, он упомянул, что, учитывая возможность прихода разных посетителей, он договорился с Хиббардом, что тот днем никуда не будет выходить из своей комнаты до самого обеда.

Пришел Фриц предупредить, что машина ожидает у подъезда. Вульф сказал, что будет готов через несколько минут.

Я в который раз поразился невероятному самомнению и выдержке Вульфа. Оказывается, уже много было подготовлено для приема членов «Лиги перепуганных мужчин» в нашем бюро вечером в девять часов. И это до того, как Вульф вообще повидался с Чапином. Разумеется, я не знал, что ему могла рассказать Дора, кроме пары мелочей, включенных в текст «признания», но ведь подпись под этим документом должна была поставить вовсе не Дора, а ее хромоногий супруг с белесыми глазами. А заставить его это сделать было нешуточным дельцем, так что я не переставал радоваться тому, что Вульф не вздумал поручить его мне.

Вообще, проявляемая Вульфом в этот день энергия была воистину сногсшибательной. Мало того, что он за день дважды согласился покинуть стены своего жилища, что само по себе было рекордом, он еще собственноручно звонил в Бостон, Филадельфию и Вашингтон членам «Лиги» и человекам шести-восьми в Нью-Йорке. И это уже после того, как мы вернулись домой, в воскресенье вечером, и из своей спальни сегодня утром.

Мне поручалось известить о сборище остальных и обеспечить максимальный «сбор клиентов».

Уже перед самым уходом Вульф дал мне еще одно сверхсрочное задание: он велел немедленно съездить к Бартонам и продиктовал мне два вопроса, которые я должен был задать и согласовать их с горничной.

Фриц стоял в дверях, держа наготове пальто Вульфа.

А он припомнил еще кое-что:

— Ия почти забыл, что наши гости захотят что-нибудь выпить. Фриц, посмотрите, что нам требуется. Арчи, отправляйтесь без задержки, вы должны возвратиться к трем...

Я ушел. Пройдя через весь гараж к своему «родстеру», я с удовольствием вдыхал пропахший бензином воздух, потому что мне казалось, что он вытравит из меня все недуги. Я сел за руль и поехал.

Все же Вульф меня здорово беспокоил. Я считал, что он неправомерно спешит, опережая естественный ход событий. Не подождать, пока признание Чапина будет действительно в его кармане, было в духе Вульфа» Упование на везучесть, на счастливый случай было характерно для него, возможно, оно составляло важную часть его успехов. В отношении Вульфа для меня было много вещей, на знание которых я никогда не претендовал, но я не мог не думать, чем закончится сегодняшний вечер, если Поль Чапин заупрямится.

Вульф предупредил, что оба вопроса, которые я должен был задать миссис Бартон, имеют огромное значение.

Первый был прост: звонил ли доктор Бартон Полю Чапину между 6.50 и 7.00 с просьбой прийти к нему?

Второй вопрос был более сложным: в субботу вечером пара серых перчаток лежала на столе в холле Бартонов. Они лежали на краю стола, ближайшем к входной двери. Были ли перчатки убраны тогда кем-нибудь из домочадцев в 7.20?

Мне повезло, все были дома.

Экономка заставила меня подождать в гостиной, миссис Бартон пришла ко мне туда. Одета она была в серое платье, этот цвет ей явно не шел, но ее умение держаться было потрясающим.

Для ответа на первый вопрос ей понадобилось всего несколько секунд. Нет, она знает, что доктор Бартон никому не звонил после 6.30 в субботу вечером.

Второй ответ занял больше времени. Одна горничная оставалась в стороне: поскольку ее в тот вечер не было дома. Дочь Бартонов, уехавшая в 6.30, тоже вышла из игры, но я все же попросил миссис Бартон пригласить ее в гостиную, чтобы удостовериться. Она заявила без колебания, что не оставляла в приемной никаких перчаток и не видела там чужих. Она послала за Розой.

Роза пришла. Миссис Бартон спросила у нее, не убирала ли она пару серых перчаток со стола в приемной между 6.30 и 7.20 вечера в субботу?

Роза посмотрела не на меня, а на миссис Бартон. После довольно долгого колебания она сказала:

— Нет, мадам. Я не убирала перчаток, но миссис Чапин...

Она замолчала.

Я спросил:

— Значит, вы там видели какие-то перчатки?

— Да, сэр.

— Когда?

— Когда я ходила впустить в квартиру миссис Чапин.

— Миссис Чапин взяла их себе?

— Нет, сэр. Я их потому и заметила, что она их подняла. Она подняла их и положила опять на прежнее место.

— Вы позднее не приходили за ними?

— Нет, сэр.

Этим все было решено. Я поблагодарил миссис Бартон и откланялся. Мне очень хотелось ей сказать, что ранее чем через сутки у нас будут совершенно определенные новости, которые, возможно, помогут ей справиться с горем, но потом подумал, что Вульф и без того достаточно нахвастал нашими успехами, так что лучше попридержать язык.