Лига перепуганных мужчин

Позвонив Чапину, вы вернулись в свое укрытие и стали ждать – с учащенным пульсом, полагаю, и повышенным расходом запасов адреналина. И вы, должно быть, практически истощили последнее. Наверняка вам показалось, что Чапина пришлось ожидать долго, но с удивлением обнаружили, что с вашего звонка прошло всего лишь тридцать пять минут. Как бы то ни было, он явился, его впустила горничная, и он сел в кресло. Вы же старательно прислушивались, чтобы понять, занял ли он кресло, обращенное к вам спиной. Затем вы надели перчатки и взяли пистолет в правую руку, продолжая напряженно вслушиваться, чтобы уловить приближение доктора Бертона. Вы услышали, как он пересекает гостиную, и в тот миг, когда раздался звук поворачиваемой ручки, начали действовать. Здесь, признаюсь, вы продемонстрировали расторопность и точность. Высунув левую руку из-за портьеры, вы нащупали выключатель и нажали на него. Приемная погрузилась в темноту, за исключением тусклого света, проникавшего из гостиной, когда доктор Бертон открыл дверь. Тогда вы выскочили из укрытия, подбежали к сидящему в кресле Чапину и спихнули его на пол. С калекой-то не так уж тяжело справиться, а, мистер Боуэн? К этому времени доктор Бертон успел подойти достаточно близко, и вы выстрелили в него практически в упор – света из гостиной оказалось вполне достаточно, чтобы попасть в жизненно важные органы. Вы сделали четыре выстрела, а потом бросили оружие на пол, закрыли двойные двери и покинули квартиру. Вы побежали к лестнице и потом вниз. Надо было преодолеть всего-то четыре этажа и еще один до подвала, а затем короткий коридор до черного хода. Вы полагали, что, даже если и натолкнетесь на кого, особой опасности это представлять не будет, поскольку вина Пола Чапина окажется столь очевидной, что никого за пределами квартиры и расспрашивать не станут.

Что ж, мистер Боуэн, вы допустили множество ошибок, но ни одна из них не была столь идиотской, как ваша исключительная уверенность в очевидной виновности Чапина, поскольку она-то и породила остальные. Почему, черт возьми, вы не включили свет снова, когда убегали?! И почему не подождали, пока Бертон и Чапин не переговорят минуту-другую, и только потом не начали действовать? Вы могли бы сработать много лучше. Следующая ваша непростительная оплошность заключалась в том, что вы беспечно забыли перчатки на столе. Я понимаю, вы были настолько уверены, что в виновности Чапина даже не усомнятся, что решили, будто все остальное уже не важно. Вы сработали хуже новичка и проявили себя полнейшим ослом. И я говорю вам, сэр, что ваше разоблачение чести никому не принесет, и меньше всего мне. Пф!

Внезапно Вулф замолчал и повернулся позвонить Фрицу, чтобы тот принес пива. Все это время Боуэн так и сяк ломал пальцы, но теперь замер, сцепив их вместе. Его всего трясло – он просто сидел и трясся, у него не осталось ни мыслей, ни нервов, ни выдержки, ничего, кроме животного страха.

Леопольд Элкус встал в метре от Боуэна и уставился на него. У меня возникло ощущение, будто хирург забавляется мыслью вскрыть брокера и посмотреть, что у того находится внутри. Появился Майк Эйерс с очередным стаканом, но на этот раз не для Боуэна, а протянул его мне – я и выпил. Эндрю Хиббард подошел к моему столу, снял трубку и назвал телефонистке свой домашний номер. Драммонд что-то пищал Джорджу Пратту. Николас Кэбот обогнул сидевшего на стуле Боуэна, подошел к Вулфу и сказал ему – недостаточно тихо, чтобы я не услышал:

– Я ухожу, мистер Вулф. У меня назначена встреча. Хочу заметить, что нет никаких причин, по которым вы не можете получить тысячу двести с Боуэна. Это юридическое обязательство. Если желаете, я буду только рад заняться сбором платы, и совершенно бесплатно. Дайте мне знать.

Да уж, палец этому адвокату в рот не клади.

Глава 22

Через три дня, в четверг в полдень, у нас появился посетитель. Я только что вернулся из банка, внеся там крупный и объемистый вклад, и теперь сидел за столом, предаваясь мыслям о небольшом отдыхе в виде дневного сеанса кино. Вулф сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, неподвижный и безмолвный, словно гора, вероятно размышляя над меню на ланч.

В дверях возник Фриц и объявил:

– К вам посетитель, сэр. Мистер Пол Чапин.

Вулф приоткрыл глаза и кивнул. Я развернулся в кресле и встал.

Калека проковылял в кабинет. Стоял солнечный денек, и благодаря яркому свету из окон мне удалось разглядеть его лучше, чем прежде. Оказалось, глаза у него вовсе не такие светлые, как я полагал, скорее, они имели оттенок тусклого алюминия. Кожа не была мертвенно-бледной, а походила на выцветшую, выделанную кожу и на вид представлялась жесткой. Он лишь мельком взглянул на меня, пока со стуком продвигался к столу Вулфа. Я поставил для него кресло.