Лига перепуганных мужчин

– Что ж, джентльмены, – вздохнул Вулф, – я представил свои доводы. Я мог бы предъявить вашему вниманию и кое-какие другие пункты. Например, бо́льшую правдоподобность того, что вознамерься Чапин убить доктора Бертона прямо с порога, то пришел бы заранее вооруженным. Далее, органическую неспособность Чапина к любой форме насильственных действий, которую я выявил в его романах и которая должна быть вам известна как непреложный факт. Наконец, существуют доказательства, которые, исходя из объективного отношения к обвиняемому, сейчас я не могу огласить перед вами, но к которым он непременно обратится, если предстанет перед судом. Несомненно одно: мне удалось продемонстрировать вам, что если вы и избавились от опасений причинения вреда Полом Чапином, то отнюдь не потому, что полицейский застиг его в приемной доктора Бертона, ошеломленного происшествием, которое он не мог предвидеть. Но потому, что я разоблачил исключительно литературный характер его попытки мщения. Вопрос заключается в следующем: удовлетворительно ли я выполнил свои обязательства? Лично я полагаю, что удовлетворительно. Однако решить это предстоит вам путем голосования. Я призываю вас ответить положительно. Арчи, будь так добр, огласи имена.

Гости принялись переговариваться. Боуэн проворчал своему соседу, Гейнсу из Бостона:

– Черта с два! Он полный дурак, если думает, что мы клюнем на это.

Элкус полыхнул на него взглядом. Заметил я и еще кое-что. Кэбот заявил Вулфу:

– Я проголосую против. Вот если Чапина оправдают и будут предъявлены доказательства…

– Я знаю, мистер Кэбот, что это голосование не является окончательным, – сказал Вулф. – Как вы увидите, если я проиграю. – Он кивнул мне, и я начал перекличку, называя имена в алфавитном порядке:

– Джулиус Адлер.

– Нет. Хотел бы заметить…

Вулф прервал его:

– «Нет» вполне достаточно. Продолжай, Арчи.

– Майкл Эйерс.

– Да! – эмоционально отозвался тот.

Неплохо для него, подумал я, за двухнедельный-то заработок.

– Фердинанд Боуэн.

– Нет.

– Эдвин Роберт Байрон.

– Да.

Счет сразу же сравнялся.

– Николас Кэбот.

– Нет.

– Филлмор Коллар.

– Да.

Ух ты! Девять тысяч зеленых. Я на миг прервался, потому что не мог не взглянуть на него.

– Александр Драммонд.

– Нет.

Ну а как же, чертов стукач!

– Леопольд Элкус.

– Да!

Результат снова сравнялся: четыре на четыре.

– Огастес Фаррелл.

– Да.

– Теодор Гейнс.

– Нет.

– Л. М. Ирвинг.

– Нет.

– Артур Коммерс.

– Нет.

Трое неньюйоркцев, три «нет» подряд. Что ж, я надеялся, что Вулф останется доволен своими междугородными звонками.

– Сидней Ланг.

– Да.

– Арчибальд Моллисон.

– Да.

Следующий результат был известен мне еще до того, как я назвал имя Джорджа Пратта, демократа, пытавшегося заставить инспектора Кремера побеспокоиться о его четырех кусках.

– Джордж Р. Пратт.

– Нет.

Для верности я пересчитал голоса, а затем повернулся к Вулфу:

– Семь «да» и восемь «нет».

Он не удостоил меня взглядом. Снова начались разговоры. Ранее Вулф звонил, чтобы Фриц принес пиво, и теперь открыл бутылку, наполнил стакан и стал наблюдать, как оседает пена, хотя ее он, кажется, даже не видел. Потом глотнул пива и со своей обычной тщательностью вытер губы. А затем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Наши гости продолжали обсуждение, и двое-трое о чем-то спрашивали у него, однако Вулф совершенно проигнорировал их, даже и не подумав открыть глаза. Леопольд Элкус подошел к его столу, постоял и посмотрел на него с минуту, а затем вернулся на место. Гомон становился громче, споры все жарче.

Наконец Вулф пришел в себя. Он открыл глаза, увидел, что на столе появилась новая бутылка – о ней позаботился я, – открыл ее и глотнул пива. Затем взял пресс-папье и ударил им по столу. Все оглянулись на него, однако разговоров не прекратили. Он ударил снова, и тогда шум начал стихать.

– Джентльмены, – начал он, – вновь вынужден просить вас о снисхождении…

Однако Кэбот, преисполненный собственной важности, раздраженно перебил Вулфа:

– Мы проголосовали. Согласно меморандуму, вопрос решен.

Вулф в долгу не остался:

– Решен вопрос этого голосования, сэр. Но не судьба человечества. Если желаете покинуть нас – пожалуйста, но кворум сохранится и без вас… Хорошо. У меня есть две просьбы. Первая адресована тем восьми, кто сказал «нет». Пожалуйста, слушайте меня внимательно. Я призываю всех и каждого из вас – понимаете, каждого из вас – изменить свое решение и ответить «да». У меня есть особая причина надеяться, что один из вас все-таки изменит свое мнение. Как, джентльмены? Даю вам одну минуту.

Они покачали головой. Кто-то что-то забормотал, но в основном все молчали, не сводя глаз с Вулфа. В его голосе теперь зазвучали некие новые нотки. Он достал часы и стал не отрываясь следить за ними. Через минуту убрал их в карман, поднял взгляд и вздохнул:

– Значит, я вынужден перейти ко второй просьбе. На этот раз, мистер Боуэн, она касается исключительно вас. Я прошу вас сказать «да». Вы, конечно же, знаете почему. Вы скажете «да»?