Лига перепуганных мужчин

– Вчера коп был вне себя, когда обнаружил, что вы сбежали. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно. Давай пошевеливайся, мистер.

Когда он вернулся, я вручил ему двадцать пять центов и поинтересовался:

– Сломал я что-нибудь в твоей вертикальной тележке? Рычаг не сработал.

Его рот расползся в усмешке.

– Ага, как же, не сработал. Не, вы не сломали его.

Так я выполнил обещание Вулфа и доставил посылку, не подвергаясь излишнему риску оказаться приглашенным на чай, и это обошлось мне всего лишь в четвертак, сравнительно дешево.

Вулф вернулся домой раньше меня. Я понял это еще в прихожей, увидев его шляпу и пальто. Поскольку шел уже пятый час, он, несомненно, был наверху с растениями, но слишком уж я разнервничался из-за всех этих его прогулок, так что поднялся на три этажа. Почти целую неделю мне только и доводилось, что видеть орхидеи лишь мельком. Вулф находился в тропическом отсеке и ходил вдоль рядов, выискивая тлю, и по выражению его лица я понял, что таковая ему уже попалась. Я все стоял там, и вскоре он обернулся и посмотрел на меня так, словно я сам был тлей либо же она сплошь меня покрывала. Пытаться заговорить с ним не имело смысла, так что я отправился вниз завершать звонки.

Из остававшихся троих я дозвонился лишь до двоих, так и не отыскав Роланда Эрскина. Но мы и без того весьма преуспели. Из Бостона пришла телеграмма – Коллар и Гейнс обещали прибыть, а из Нью-Хейвена ехал Моллисон. У меня возникло подозрение, что Вулф взял бы на себя уговоры по междугородке, даже если бы я и не спал.

Он не пришел сразу из оранжереи в кабинет, как поступал обычно. Очевидно, заглянул сначала в свою комнату, поскольку, появившись около половины седьмого, принес стопку книг, и я увидел, что это романы Пола Чапина. Вулф положил их на стол, уселся и дал звонок принести пиво.

Я доложил, что миссис Чапин получила шкатулку, и зачитал записи о дневном визите к миссис Бертон. Вулф отдал мне распоряжения на вечер, которые я тоже записал, так как он любил, когда все записывают, а потом развеселился. Говорил о том о сем, и я выслушивал его, как подобает джентльмену, а затем, поскольку время шло к обеду, заметил, что настало время ознакомить и меня с загадкой перчаток на столе в приемной Бертона. К моему удивлению, он согласился и пустился в объяснения:

– Это вклад миссис Чапин. Она предоставила и другую информацию, но эта оказалась самой интересной. Как ты знаешь, она появилась в квартире Бертона в половине седьмого. Ее впустила горничная по имени Роза. Проходя через приемную, она заметила на столе пару перчаток и остановилась, чтобы взять их. Миссис Чапин говорит, что собиралась отнести их миссис Бертон, но не будет ошибкой предположить, что в ее намерения входило начать наполнять драгоценностями для мужа новый ларец. И подобная версия подкрепляется двумя соображениями, которыми она объяснила, что в итоге положила перчатки обратно на стол. Соображения следующие: горничная обернулась и посмотрела на нее, а сами перчатки показались ей чуть тяжелее, чем те, которые, насколько она знала, носила миссис Бертон. Как бы то ни было, миссис Чапин оставила их на месте. Однако когда она покидала квартиру и оказалась в приемной одна, то решила снова взглянуть на них, чтобы удостовериться относительно их принадлежности миссис Бертон. Перчаток не было. Она даже поискала их, но они исчезли.

– Понимаю. И это доказывает, что Бертона пришила не она.

– Именно. И устанавливает убийцу. Если уж потребуется фактическое подтверждение невиновности миссис Чапин, в чем лично я сомневаюсь, то в качестве такового можно предоставить свидетельство регулировщика на перекрестке Парк-авеню и Пятидесятой улицы, который в половине восьмого остановил ее за езду на красный свет. Не говоря уже о том, что привратник и коридорный могли видеть, как она покидает здание еще до происшествия. Но ничего из этого не понадобится.

– Угу. Полагаю, вы заручились ее доверием, подарив ей парочку орхидей.