Лия и Магия Рождества или Дверца в прошлое

— Простите, я не знала, примите мои соболезнования, — очень тихо, почти шёпотом сказала Лия. Ей было ужасно неудобно, что по её вине выплыла такая деликатная тема.

— Не переживай, с тех пор столько воды утекло. Конечно, это был удар для нас всех, но мы научились с этим жить. И я очень этому рада. У меня есть знакомые, которые потеряли дочь-подростка больше 10 лет назад и до сих пор её оплакивают. Это очень больно, я понимаю. Но у них остались две дочери, которым так нужны были родители. Но они предпочли, и до сих предпочитают, жить в трауре. Я такого не понимаю, неужели они думают, что их дочери было бы приятно видеть их плачущими каждый день? А своих сестёр, которые оказались практически без присмотра и, самое главное, без родительской любви? Ещё хорошо, что средняя уже довольно большая была, когда это произошло, помогала и по хозяйству, и с малышкой. Ой, что-то я совсем от темы ушла. На чём мы остановились?

— Что вы ещё больше сплотились, когда вашей сестры не стало.

— Да, мы переписывались с Ренатой, когда она уехала учиться в столицу. И потом не теряли связь, даже когда она переехала в Австралию. Я храню её письма. Подожди секундочку, сейчас я постараюсь их найти.

Лия предложила ей помочь, потому что видела, что она передвигается с трудом, но та наотрез отказалась. Лия чуть опешила, но решила не настаивать и продолжила расспрашивать.

— А дочку её вы знали?

— Видела пару раз, не более. Перед переездом они вернулись сюда, и я случайно столкнулась с ними у входа в магазин моего крестника. Тогда им ещё его отец управлял.

— Они выходили из ювелирного?

— Да. А откуда ты знаешь?

Лия указала пальцем на фото.

— Ой, я сослепу и не увидела. Да, Рената хотела заказать какое-то украшение, чтобы подарить дочке на совершеннолетие. Видимо, это и была эта самая подвеска.

— А вы знаете ювелира?

— Учителя Ясуо? Конечно!

— А почему вы его называете учителем? — удивилась Лия.

— Потому что он был учителем младших классов, да и вообще, он — учитель по жизни. Всегда нас чему-то учил. Когда мы начали к нему ходить, он был ещё совсем мальчишкой. Хотя тогда мне он казался ужасно взрослым. Всё-таки в детстве разница возрастов очень ощущается.

Именно с ним мы узнали, что такое хокку, танка, сёдо, икебана и оригами. И не просто узнали, но и попробовали. Мне больше всего нравилась японская каллиграфия, Маргарите — икебана, а твоей прабабушке — искусство складывания бумажных фигурок. У неё очень ловко получалось.

Лия не могла поверить своим ушам. Она тоже очень любила оригами, особенно объёмные, но с бабушкой она познала лишь основы. Про объёмные она узнала от соседки по даче, уже после смерти бабушки и всегда чувствовала, что ей не хватает учителя. И вот он, кажется, нашёлся!

— Отведите меня к нему, пожалуйста!

— С удовольствием! Но сначала надо найти письма. Или тебе уже не интересно?

— Конечно, интересно! Меня просто захватили эмоции. У меня такое ощущение, что сейчас самый потрясающий период в моей жизни! Наконец-то начинает складываться пазл, и я с каждым разом понимаю больше не только про мир вокруг, но и про себя. Почему я стала закрываться, перестала любить общение, куда делся мой горящий взгляд и амбиции, в какой момент я свернула не туда…Наверное, это звучит нелепо, но это действительно так!

— Я тебя отлично понимаю, люди, которые неравнодушны к жизни, да ещё и наделены талантами, как ты, очень часто теряются на пути. Просто потому, что они видят больше дорог, и им тяжелее выбрать. Я сама такая была, да и твоя прабабушка — тоже. Она даже больше, чем я, чего только стоит её переезд. Заметь не сейчас, когда залез в телефон и узнал весь процесс от А до Я или, чего проще, заплатил агенту и приехал на всё готовенькое. И даже не в 1990-х, когда рухнул занавес и уехали все, кому не лень. Не только в Австралию, а вообще. Нет, тогда даже позвонить было проблематично, я уже молчу про телевидение и, тем более, про интернет. У меня внук живёт на Бали, так что, поверь, я отлично знаю, насколько сейчас всё проще.

— Да, я знаю, даже десять лет назад и сейчас — это небо и земля, представляю как это было лет 50–60 назад!

— Я бы сказала, что 70 с гаком! Я точно не помню, в каком году они уехали, но я была совсем молоденькой, даже школу ещё не закончила. Рената говорила, что они в третьей волне эмигрантов. Представь себе: до неё уехало всего два "потока".

— Вот этого я не знала. Мне всегда давали понять, что очень давно, но я почему-то думала, что позже. Может, после ВОВ.

— Нет, точно до войны, мне кажется, что во второй половине 1930-х годов. Если не ошибаюсь, Рената говорила, что тогда австралийское правительство увеличило квоты на приём иммигрантов.

— А сколько же лет тогда ювелиру? — удивилась Лия.

— Честно говоря, я не знаю, но больше 100 — это точно. Мне в следующем году 95 стукнет, а он лет на 15 старше меня. Но в нашем регионе это не удивительно, долгожителей у нас всегда было много, а сейчас, когда медицина на таком уровне, ещё больше стало.

— Эх, остались бы мои здесь, глядишь у меня до сих пор бы бабушка была, а может и прабабушка, — мечтательно сказала Лия.