Лик Архистратига

Заведующий Гохрана промаршировал уже полпути до постамента, как вдруг почувствовал упоительное головокружение, будто совсем недавно он принял в нос изрядную долю кокаина. Даже дыхание на несколько секунд перехватило! Иван Кузьмич с маху рухнул на полированный гранит, успев подумать, что случилось явно неладное, потому как за всю жизнь он не болел даже тривиальным насморком, а тут с головой какая-то прямо скажем хреновина…

Оказавшись на полу, он ещё пару раз судорожно дёрнул ногой, откинутой для очередного парадного шага, и затих. Наблюдавшие за происходящим художники разинули рты, но ненадолго, так как ожидали от «деревяшки» чего-нибудь подобного. Оба даже немного суетливо кинулись к начальнику. Сергей сразу проверил пульс, а Фёдор оттянул начальническое веко двумя пальцами и заглянул в глаз.

— Ничего, жить будет, — констатировал Серёга.

— Ага, — горько усмехнулся Федя. — Будет, если только на Канатчикову дачу не загремит. Ты посмотри, он, по-моему, падая, руку сломал и головой здорово ударился. Не к добру это.

На Пахре показалась пара лодок, больше смахивающих на лодьи ушкуйников, чем на плоскодонки волгарей. В обеих пьянствовало множество разного сброду, только передняя в основном была набита девками, средь которых затерялись несколько мужичков, а задняя кишела цыганами, пьющими, поющими, орущими и танцующими прямо в лодке под семиструнные подгитарные аккорды.

На берегу за ободранными от коры липовыми перилами, ограждавшими поплавок, превращённый в причал, стоял совершенно голый мужчина с выпученными глазами и открытым ртом. Его можно было бы принять за выструганную из дерева статую человека, если бы не частое тяжкое похожее на собачье дыхание обнаженца.

Лодочник, вышедший из купального домика, заметил голыша и несколько минут разглядывал, стараясь определить — не пьяный ли? А если не пьяный, то откуда он появился в оригинальном раздетом виде, ведь ни чужой лодки, ни автомобиля возле речного причала не было видно. Не мог же возникнуть этот голый король прямо из сказки?! Не придя ни к какому выводу, лодочник решил всё же подойти, поинтересоваться, кто это и не помочь ли чем, а то лодьи с отдыхающими были уже на подходе и обнажённого двухметрового мужчину спокойно можно увидеть издалека.

— Товарищ… эй, товарищ! Вы кто будете? Вы гость Алексея Николаевича? — лодочник старался ничем не обидеть вышедшего из бани на прогулку приезжего.

Если это действительно так, то никаких проколов не допускалось. По банному этикету весь служебный состав проходил неоднократную выучку и всякое нарушение грозило непростительной взбучкой, а то и чувственным денежным лишением, под которое страсть как попадать не хочется.

Обнаженец, застигнутый человеческим голосом, вздрогнул, его затрясло и со стороны казалось, он качает головой, мол, Гость я, Гость, чего пристал? Тогда лодочник снова нырнул в дверь купальни и тут же показался, но уже с махровым мужским халатом бирюзовой расцветки. Купальный домик на берегу реки плавно переходил в капитальную баню, возвышающуюся над Пахрой мощными бревенчатыми боками и выпускавшую дым сразу из двух труб, так что в такой купальне банная одёжка — сущая безделица. А гостю голубой халатик может и к месту оказаться. Лодочник, подошедши к обнаженцу, протянул халат и миролюбиво заметил:

— Товарищ, оденься-ка. Вон, хозяин уже подплывает. Негоже голеньким. Хотя ентим тут никого не удивишь.

Мужик повернулся в сторону заговорившего с ним лодочника, посмотрел на него сверху вниз мутными бешеными глазами, будто увидел мелкого змея Горыныча или, в крайнем случае, престарелого сторожа Кащеюшку, поясняющего сказочные законы, но халат всё-таки взял, закутался. Колотун, охвативший подгулявшего мужика, сразу же начал превращаться в мелкий мандраж и вскоре совсем его оставил. Лодочник же решил помочь немного перебравшему спиртного гостю и ускорить отходняк.

— Ну-тка, дай я тебя по спине настучу, — предложил он двухметровому пришельцу.

И тут же принялся наколачивать мужика от плеч до пояса кулачной дробью.

Бывший обнаженец сначала безропотно сносил колотушки, но видимо скоро стало невмоготу.

— Ой, мамочки! — заорал он. — Больно!

— Ага! — обрадовался лодочник. — Почуял! То-то же! А вон и хозяин пожаловал. Идём встречать.

Лодочник, не оглядываясь, побежал на другой конец поплавка, где уже швартовалась первая посудина. Он поймал брошенный с лодки конец намотал на торчащий из поплавка кнехт. Потом, подняв валяющийся тут же деревянный трап, закинул его на борт лодьи.

— С прибытием, Алексей Николаевич! — радостно гаркнул он высокому, окружённому девицами мужчине. — Банька истоплена, как велено, венички заготовлены. Вот только закуску счас человеки на столы расставят и всё абдермахт!