Лик Архистратига

— Слушай, а вот это не рыба ли случайно? — Иван Кузьмич показал на большое овальное блюдо с разделанными тушками какой-то рыбы в винном соусе с лимонами, апельсинами и веточками базилика.

— О! Это наше приватное кушанье! — обрадовано сообщил халдей. — Стерлядочка по-писательски. Хозяин сам изобрёл! Помнишь, Иван Васильевич Грозный любил откушивать таку? Дак ему во Мнёве стерлядочку ловили и отваривали. За таку уху Иван Васильевич Мнёву боярской вотчиной объявил. Вся Москва завидовала. Да забыли рецепт-от.

Вон-а здесь под стеклянным колпаком в блюде хвост морского дьявола. Хозяин в первый раз, когда его откушивал, так сразу же в изобретение собственного блюда ударился. И вспомнил про стерлядочку. Но, коль по-старому варить не получится, он своё варево стал придумывать. Долго ли, коротко ли, ан изобрёл-таки! Никаким теперь голландским поварятам за русской кухней не угнаться! И никакой рыбы лучше русской стерлядочки не найдёшь!

— Быть такого не может, — пожал плечами Иван Кузьмич. — Французские и голландские повара всегда на весь мир славились.

— А ты откушай поначалу под наливочку смородинку, а потом уж охаивай, коль не приглянется, — насупился халдей. — Кака еда здесь лучше стерлядочки, может ты знашь?

— Так вон же осётр. Неужели он хуже? — Иван Кузьмич показал на блюдо с огромным, уже порезанным на увесистые ломти, осетром.

— Хуже, — уверенно отрезал Абрашка. — Стерлядочка только живой сюда завозится, и приготавливается всего за час до банного гульбища. А осётр у нас горячего копчения, хотя и стуженный. Барин не любит здесь ничего горячего.

— Слушай, приятель, — обратил взгляд Иван Кузьмич на столы у стен. — Тут на столиках какие-то арбузы. Они настоящие?

— Конечно, — ответил халдей. — Вот эти маленькие — крутого соления, а те, что побольше, — мочёные и печёные.

— Арбузы? Печёные?! — ахнул Окурок. — Печёные? Это как же так? Неужели арбуз испечь можно?

— Ещё как! Пробуй, господин, пробуй, — снова приветливо улыбнулся халдей. — А хошь я с тобой на пару под рюмочку-другую? Тем более, мне каперсами нравится закусывать!

Он тут же разлил ещё какой-то настойки, объяснив, что водка предназначена чуть позже и принялся угощать гостя различными разносолами, заполнившими всё обозримое пространство на столах и деревянных тумбах.

Но центральное место в зале занимал всё же мраморный камин с весело пылающими сухими берёзовыми чурбачками, создающими домашний уют, хотя позднее лето всё ещё грозило в окна немеркнущей стужей. Вероятно, камин служил здесь банной фурнитурой, потому что на нём стояли старинные бронзовые подсвечники с незажжёнными свечами, меж которыми красовались блюда с салатами, не поместившимися на столе, фруктами и даже цветами.

— Вот цветов в бане только и не хватало, — буркнул Окурок, но его никто уже не услышал, поскольку собеседник успел исчезнуть в соседних комнатах.

Беседа о приготовлении пищи всем всегда нравилась, но и о работе забывать не положено. Самое интересное, что над камином висел мужской портрет в гимнастёрке и военной фуражке. Но он здесь был точно каким-то чужим, хотя бы потому, что под ним висела ритуальная маска с китайскими щёлками глаз и оплетающими её со всех сторон змеями вместо волос, только её Иван Кузьмич поначалу почему-то не заметил. Вероятно из-за распиханных по маленьким вазам, кучкующимся на камине цветов.

Возле камина прямо на полу стояли огромные вазоны на длинных ножках с фруктами, которых в Москве тоже не всегда и не везде увидишь. Скорее всего, такой дефицит завозился только из какой-нибудь Африки или Южной Америки, видимо, одного знания, что это действительно фрукты было попросту мало.

Необходимо уметь скушать фрукт как надо и где надо, поэтому Иван Кузьмич покосился на лежащие кучами в напольных чашах всякие растительные подарки природы, но трогать не стал, хотя от вазонов доносился явно аппетитный и чуть ли не омрачающий разум запах.

Гости расползлись по разным углами, а девушки скрылись за отдельной дверью, с выжженными на ней затейливыми рисунками, вероятно, при помощи паяльной лампы и раскалённого металла. Во всяком случае, новый гость безо всякой машинальности решил полюбопытствовать, что же там, за этой волшебной дубовой дверью. Но сначала подошёл к обширному столу, ломящемуся от яств, налил большую чару и смачно закусил гусиной лапкой. Вот теперь-то жить можно! Хотя не помешает ещё одну чарочку. И уже после этого сунул нос за любопытную дверь, но обнаружил вовсе не женскую раздевалку, а обыкновенный бассейн.

Собственно, зачем он нужен, когда рядом река? Эта тайна за семью печатями тут же разрешилась: с другой стороны бассейна плотные, обитые сосновой филенкой, двери распахнулись и с клубами пара оттуда вывалились несколько мужиков успевших уже немного погреться в парилке.