Лик Черной Пальмиры

– Подозреваю, не больше моего. Но и не меньше. Вчера Совиная Голова на закрытом анклаве обнародовал результаты питерских исследований. Присутствовали я и Гесер.

– То есть, – развил Лайк, – Инквизиция поняла, что дальше хранить в тайне тему не удастся?

– Естественно. В тот же день Гесер встречался с фон Кисселем и европейцами. И тут ты срываешься из Киева и мчишь как угорелый в Одессу! Светлые, по-моему, чуть общую тревогу не забили. Я, кстати, тоже.

– Но почему, елки-палки? – вовсе уж изумился Лайк. – Какой в том криминал, если шеф киевского Дневного Дозора после довольно сложной и изнурительной выездной операции отправляется к морю развеяться? А если разобраться, так и вовсе по делам?

Завулон допил пиво и поднял на Лайка пронзительный взгляд. Во взгляде было все – и арктический холод, и отсветы адского пламени.

– Ты действительно не знаешь?

– О чем, Тьма забери? – Лайк даже начал немножечко злиться. – Скажи, Артур, сделай милость, буду знать.

– Взгляни на Одессу, – уныло посоветовал Завулон. – Глазами Марибора Браника.

Лайк послушался и ушел в сумрак. А спустя несколько секунд понял, что будить Одессу ему не придется.

Одесса уже была кем-то разбужена. Ауры отдельных людей еще выделялись на общем городском фоне, но уже очень слабо. Как в Питере лет двадцать назад.

Лайк несколько секунд сидел неподвижно, потом длинно выругался на давно умершем языке и залпом допил пиво.

Глава девятая

Пять лет назад Арик стоял на этом же месте. И Тамара стояла на этом же месте. Напротив дома номер два по улице Гоголя. Арик помнил все, что говорил тогда, показывая новой знакомой Одессу.

– Это, – вдохновенно вещал в то утро Арик, жестом экскурсовода указывая на дом, – шахский дворец. Построен шахом Персии, когда его из Ирана погнали; и Россия, чтобы не злить Англию, дала убежище не в столицах, а отправила в Одессу – Порто-франко, вольный город.

О том, что в шахском дворце с некоторых пор обосновался офис Дневного Дозора Причерноморья, Арик тогда умолчал. И на следующий год ничего Тамаре о Дозорах не говорил. Они встречались пять лет, всегда летом, всегда в Одессе, а Тамара так и оставалась дикой Иной без всяких регистраций.

Арик не мог объяснить своих действий. Точнее, своего бездействия. Казалось бы, что сложного – пригласить в офис, официально засвидетельствовать новую Иную, зарегистрировать; даже инициацию в обычном смысле проводить не пришлось бы, а стало быть – заведомо никаких претензий со стороны Светлых.

И все же что-то его удерживало. Возможно – некая странность этой печальной девушки. Может быть, то, что она ничего о себе не рассказывала, – даже откуда родом. Арик знал лишь одно – откуда-то из России. В говоре чувствовалось нечто смутно знакомое, не раз слышанное, но гадать Арик не любил, а спрашивать не хотел.

Как и всякий Иной, он верил предчувствиям. И продолжал бездействовать.

– Это наш офис, – сообщил Арик, отвлекаясь от воспоминаний и возвращаясь в день сегодняшний.

– Близко! – чуть заметно улыбнулась Тамара. – Мы туда?

– Угу.

– А попозже нельзя? Так мало погуляли…

– Мне дела сдавать, Тома. Лайк назначил на десять. Люди из Николаева собрались, из Херсона, из Измаила, из Овидиополя.

– Понятно…

– Пойдем?

– Пойдем.

В холле было сумрачно и прохладно. Дежурил Генка-оборотень, единственный известный Арику оборотень-дельфин. Незаменимый кадр для операций на воде, каковые в порту Одессы были отнюдь не редкостью.

– Привет, Арик!

– Привет, Гена. Все собрались?

– Коберника нет.

– Его вообще в Одессе нет. Брумель приехал?

– Да.

– А Иса?

– Приехал. Со Шведом шушукается. И Ефим уже тут, киевский который. Это правда, что тебя в Киев отзывают?

– Правда, Гена.

– У-у-у… – загрустил оборотень. – А кого вместо?

– Шведа.

– Так я и думал! – немедленно повеселел Гена.

Со Шведом он был весьма дружен – с кем еще дружить дельфину, как не с завзятым мореходом-яхтсменом?

Шведа в Одессе знали и любили. Арик вообще плохо представлял себе Темного, который не любил бы Шведа, рубаху-парня и душу любой нормальной компании. Арик также сознавал, что Шведу очень трудно будет перейти от панибратских отношений с коллегами к отношениям типа «начальник-подчиненные». Но в преемника практически уже экс-глава причерноморского Дозора все же верил. Командует же Швед у себя на яхте, в конце-то концов! Значит, сумеет командовать и на яхте побольше, размером с весь юг Украины… У моряков вообще все в порядке с субординацией, в этом Арик успел убедиться еще в мятежные двадцатые.

В актовом зале собрались все (за исключением Коберника) работники-одесситы, двадцать шесть человек. Плюс четверо из области и трое из соседних областей.

Из этих двадцати шести лишь пятеро не работали в обслуге – подавляющее большинство собравшихся составляли сотрудники компьютерного отдела, шантрапа тинейджеровского возраста, которой Арик не позволял заработать на достаточно мощный компьютер незаконными методами. Эта публика день-деньской торчала в вычислительном центре, в подвале.