Лик Победы

– Удивительно корыстные и лживые люди, – возмутился Алва. – О готовящемся нападении сообщил я, а деньги получили они.

– Рокэ! – Бокал выскользнул из рук Луиджи, хорошо, что он был пуст и упал на ковер. – Не хотите же вы сказать…

– Хочу, – в глазах кэналлийца мелькнула лукавая искра. – Мне очень не понравился генерал Фраки. Некоторым господам вредно побеждать – из их побед, как правило мелких, вырастают крупные неприятности. И, во имя Чужого и всех кошек его, как бы еще я заставил милейших дуксов вручить мне военную власть?

Разрубленный Змей! Разрубленный на мелкие кусочки Змей, этот талигоец сведет с ума самого Леворукого, но он побеждает. А Саграцци и Андреатти были предателями и предавали бы до сих пор, если б не выходка Алвы.

– Монсеньор, – Герард быстро поднял валяющийся бокал, – пришел капитан Дерра-Пьяве. И еще спрашивают капитана Джильди. По поручению теньента Баньезе.

2

В палаццо Скварца было прохладно, в белых мраморных чашах пестрели гвоздики, тихо журчал комнатный фонтан, ветер равнодушно колыхал расшитые травами и стрекозами занавеси. Франческа старалась быть радушной хозяйкой, а Марсель из кожи вон лез, изображая учтивого кавалера, но все это было враньем, откровенным и беспардонным. Им не было дела ни до театра, ни до гайифской моды. Разговор не клеился, хоть умри. Наконец отчаявшийся виконт спросил про птице-рыбо-деву – с какой это радости она стала хранительницей славного города Фельпа? Хозяйка через силу улыбнулась:

– Сударь, это такая путаная история.

– Тем лучше, – совершенно искренне заверил Валме.

– Я… Это было очень давно, – вполголоса начала Франческа, – Фельпа тогда не было… И Веньянейры не было… Вы ведь ехали через Гальбрэ?

– Да, – поморщился Марсель, вспомнив выгоревшие холмы и мертвые озера.

– Сейчас это пустыня, а раньше был цветущий край…Там, где сейчас озера, стоял город Гальбрэ. Многолюдный, богатый и очень красивый. Его называли второй Гальтарой, но Гальбрэ хотелось стать первой. Знаете, Марсель, я только сейчас поняла… Это очень глупая легенда. На самом деле, наверное, все было иначе. Если вообще было.

– А вы расскажите глупую, – старательно улыбнулся виконт. – И потом, с чего вы взяли, что все было не так? Птице-рыбо-дева – дура, значит, и история у нее должна быть дурацкой.

Франческа Скварца широко раскрыла глаза, а потом внезапно улыбнулась. Уже хорошо, хоть какая-то польза от хвостатой девственницы.

– Я расскажу, – кивнула женщина, – но я вас предупредила. Жители Гальбрэ кичились своим богатством, но этим и ограничивалось, пока в город не пришел адепт Леворукого и не принялся склонять Гальбрэ поклониться Злу. За это Враг обещал повергнуть Гальтару в прах и вознести Гальбрэ, сделав вечной столицей Золотых Земель. Сначала горожане молчали, но потом некий юноша преклонил колени пред Леворуким, и адепт Зла венчал его Закатным венцом. – Франческа Скварца улыбнулась одними губами: – Страшно?

– Очень, – заверил Марсель. – А когда это было?

– Не помню, – покаянно вздохнула женщина, – но очень давно. Задолго до Эрнани Святого… Коронованный юноша и впрямь обрел великую силу, и к самозваному императору потянулись те, кому не хватало того, что у них уже было. Через год самозванец и его сторонники изгнали из Гальбрэ наместника императора и возвели на трон своего вожака.

– А как его звали? – поинтересовался Марсель, слушавший с неподдельным интересом. Он всегда любил сказки, а эту к тому же можно будет пересказывать в Олларии.

– Его имя предали забвению, как и имена его сподвижников. Захватив власть, они начали строить храм Леворукого, в котором собирались совершать жертвоприношения.

– Девственниц или младенцев? – деловито осведомился Валме, заработав еще одну улыбку и мысленно поблагодарив Алву с его шуточками.

– Не знаю… Наверное, и тех, и других. Гальбрэ готовился к войне с Гальтарой, и тут одному из известных своей честностью купцов во сне явилась птице-рыбо-дева и открыла, что присягнувший Злу город исчезнет с лица земли. Суша дрогнет, море ринется на берег, придет гроза без дождя и испепелит всех грешных, а небывалые ветры развеют их прах, и нигде не будет укрытия, лишь на Фельпском холме. Купец проснулся, но умолчал о своем сне, а ночью к нему вновь пришла птице-рыбо-дева и повторила сказанное. На этот раз муж поделился с женой, но та велела ему забыть то, что он видел.

Сон повторился и на третью ночь. На этот раз купец поведал обо всем своему брату, и брат сказал, что это только сон, в котором нет смысла. Когда же видение посетило купца в четвертый раз, он пошел к святому отшельнику Андию, жившему у городской стены.

– Тому самому, – не удержался Марсель, – из-за которого, ну… пляшут на площади?

– Наверное, – пробормотала Франческа, – я… я об этом не думала.

– Странные были в Гальбрэ отшельники.

– Я же говорила, что легенда глупая, – нахмурилась Франческа.

– Простите… Умоляю, сударыня, продолжайте…