Лик зверя

Сейчас мы находились почти на самой границе Солнечной системы. Хотя много дальше Таната, на расстоянии одного светового года от Солнца, располагалось кометное облако Оорта, состоящее из миллиардов мелких ледяных тел, крупных планет там уже не было. Я с волнением наблюдал, как на экранах переднего обзора медленно вырастает таинственная планета, которую нам приходилось сейчас нагонять, и ее тяготение заставляло ракетопланы качаться вдоль напряжения поля гравитации.

Три крохотных серпика — луны Эреба — медленно плыли на фоне плотных грязно-желтых облаков, скрывавших от глаз поверхность одиннадцатой планеты. Что ждало нас там, под этим непроглядным пологом? Я мог только догадываться об этом, ведь мы с Фехнером были первыми людьми, собиравшимися сесть на поверхность Эреба.

Наконец, нам удалось выровнять скорости наших кораблей, и мы понеслись параллельными курсами, не отставая от планеты. Фехнеру с трудом удалось еще раз развернуть свой аппарат, чтобы выйти на орбиту Эреба. Я повторил его маневр, наблюдая на экранах, как корабли Тома Саймона и Джино Карручи неотступно следуют за нами. Теперь планета была прямо подо мной, и я с облегчением вздохнул.

После второго витка Фехнер связался со мной.

— Влад! Пора? — услышал в наушниках я его взволнованный голос.

— Рискнем. Только учти, что внизу могут быть любые неожиданности! Сразу же включай защитное поле и все радары и осторожно снижайся по спирали Лоссау, как учили. Я следую за тобой. В случае непредвиденного, сразу же катапультируйся! Я заберу тебя в шлюзовой отсек.

— Хорошо.

В наушниках раздался негромкий щелчок, и тотчас же ракетоплан Фехнера «нырнул» вниз. Я увидел, как он пролетел между планетой и самым большим спутником Ахеронтом. Серебристый корпус аппарата на мгновение блеснул на сером фоне громадной каменной скалы и исчез в непроглядной тьме. Вторая луна Эреба — Лета — в это время была полускрыта восточным краем планеты, и ее черный диск казался как бы надломленным посередине, в отличие от полного диска Коцита, обегавшего Эреб с запада.

Связавшись с Саймоном и Карручи, я рекомендовал им оставаться на геостационарной орбите и наблюдать за нами на экранах локаторов. Затем тоже пошел на снижение. Мой ракетоплан врезался в темную громаду метаново-азотной атмосферы и понесся над планетой на высоте двух тысяч километров. Скорость полета постепенно возрастала, и разреженный на высоте воздух оглушительно ревел за неуязвимыми стенами корабля. Счетчики показывали, что неуклонно растет нагрев обшивки.

Я включил локаторы и инфракрасные отражатели, прощупывая первозданный мрак внизу. Мой аппарат отважно ринулся навстречу неизвестности. В атмосфере, на высоте в сотни километров, проносились ураганные вихри. Сталкиваясь друг с другом, они образовывали встречные потоки, в которых мой ракетоплан било и трясло, словно в лихорадке. Я никак не ожидал подобного на Эребе, атмосфера которого, как считалось раньше, должна была быть очень разреженной и зимой даже примерзать к его поверхности. Но это были еще не все неожиданности, подстерегавшие нас впереди.

Снизившись еще на тысячу километров, я вдруг обнаружил, что что-то изменилось в этом мире мрака и холода. Я не сразу сообразил, что именно. Как только ракетоплан вырвался в нижние слои атмосферы, в глаза мне ударил серый и сумрачный свет, показавшийся здесь ослепительным. Я не поверил собственным глазам, пока, наконец, не понял, что странное свечение исходит от атмосферы планеты, сквозь которую прошли наши корабли и которая теперь словно фосфоресцировала. Быстро нажав несколько клавиш на пульте, я увидел, как на экране переднего обзора пронеслась яркая световая точка, — это геофизическая пушка на корме корабля отстрелила в атмосферу капсулу-анализатор. Через несколько секунд бортовая ФВМ обработала пришедшие данные и выдала результаты на дисплее. Прочитав их, я понял, что свечение атмосферы было вызвано именно прохождением через нее наших ракетопланов. Участок свечения был небольшим — всего пять тысяч квадратных километров, — но сам факт такого явления был чрезвычайно интересен, хотя у меня сейчас не было ни времени, ни необходимых технических средств для его более тщательного исследования. К тому же пришло тревожное сообщение от Саймона и Карручи.

— Что у вас там происходит? — взволнованно спрашивали они. — Мы наблюдаем странное свечение в нижних слоях атмосферы на большой площади… Ребята, у вас все в порядке?

Я успокоил своих товарищей, объяснив им причину происходящего, как сам понимал ее. Между тем, по всем данным, плотность атмосферы превышала расчетную уже почти в шесть раз. Кроме метана и азота в ней присутствовали очень большие примеси углерода.