Лик зверя

«… Да, еще! Опасайся Скорпиона! Его звезды не добры к тебе. Я видела это сегодня ночью…» — эти слова Весны я услышал сейчас совершенно отчетливо, словно девушка произнесла их не перед моим отлетом с Земли, а только что, здесь, в моей каюте. Конечно же, этот астрологический совет девушки нельзя было рассматривать как прямое подтверждение моих подозрений, но подобное совпадение заставляло задуматься над сказанным ею. Значит, я оказался прав насчет Фехнера? Значит, он действительно агент из Сообщества, который угрожает не только мне?

Размышляя над этим, я не заметил, как прошло довольно много времени. Примерно в шесть я ощутил сильную вибрацию и понял, что на Стартовой причалил крупный ракетолет. Судя по частоте вибрации, это был, скорее всего, пассажирский лайнер «Земля — Терра». После этого на станции воцарилась полная тишина. Только откуда-то снизу, видимо через вентиляционную шахту, время от времени доносились глухие удары и скрежет — это в седьмом отсеке пятой палубы вовсю шли ремонтные работы по восстановлению поврежденной обшивки. Глядя в потолок каюты и прислушиваясь к этим звукам, я сам не заметил, как заснул.

Глава десятая Последний поединок

Лазурное море набегало на песчаный пляж. Монотонный шум прибоя напоминал протяж-ную и грустную мелодию. Росшие вдоль берега тюльпанные деревья клонились под морским ветром; крупные красные цветы колыхались, вздрагивали среди листвы.

Таня сидела лицом к морю. Я ласково провел пальцами по ее шее и спине, коснулся губами теплого плеча. Она откинулась назад, на мои колени. Лучистые глаза ее, казалось, смешали в себе яркую голубизну неба и зеленоватый оттенок моря. Я склонился над ней, стал целовать ее лицо. Она лежала, не двигаясь, опустив руки на песок. Глаза ее потухли под опущенными веками; раскрытые губы открывали жемчужно-белую полоску ровных зубов. На розовом песке ее обнаженное, загорелое тело казалось бронзовым, а темные маленькие кружки сосков резко выделялись на вершинах высоко поднявшихся грудей.

Бесконечная трепетная нежность наполнила мою душу. Сердце гулко стучало в груди, теплыми толчками отдаваясь в висках. Я обнял ее, прижал к себе.

«Ты самое дорогое, что есть в моей жизни! Прекрасная, неповторимая, родная моя!» — хотелось сказать ей, но слова умирали на моих губах, не успев родиться. Что, в самом деле, они могли значить в сравнении с живой Таней, которая вот она, рядом со мной, лежит у меня на коленях и улыбается мне?..

Как после всякого прекрасного и немного сказочного сна, пробуждение принесло с собой разочарование и чувство невосполнимой утраты. Я открыл глаза и долго не мог понять, где нахожусь. Но знакомая обстановка каюты вскоре окончательно вернула меня к действительности, не оставляя сомнений в том, что все окружающее — явь, а Таня — это только сон. Я сразу же вспомнил, что сегодня для меня очень важный день, поэтому, умыв шись и позавтракав, я решил направиться прямо в лазарет станции, вместо того, чтобы пойти на занятия в лекционный зал.

Замысел у меня родился самый простой. Я обдумал все, пока пил кофе. Главным для меня сейчас было выиграть время. Поэтому я прилег на койку, вытянул руки и ноги, на несколько секунд полностью расслабившись и стараясь сосредоточиться на своих внутренних ощущениях. Потом я быстро и резко сел на постели и сразу же пощупал свой пульс: сердце билось необычно быстро и неровно. Отлично! Значит, я еще не забыл, чему меня учили в Школе ОСО. Поднявшись на ноги, я вышел из своей каюты.

В лазарете, кроме молодого подтянутого врача с пронизывающим темным взглядом и густой курчавой шевелюрой, меня встретила молоденькая санитарка, видимо из новобранцев, одетая в изящный серебристый халат и маленькую шапочку.

— Что у вас? — спросил врач, едва я вошел, и на вытянутом лице его отразилась озабоченность.

— Доктор, я плохо себя чувствую, — сказал я, в глубине души испытывая неприятное ощущение от необходимости лгать.

— Вы, насколько я понимаю, из добровольцев? — Врач внимательно посмотрел на меня.

Я утвердительно кивнул.

— Понятно, — многозначительно сказал он, усаживаясь в мягкое кресло около небольшого прозрачного стола, на котором лежали какие-то медицинские инструменты.

Я хотел было спросить, что именно ему понятно, но в это время он властно скомандовал:

— Раздевайтесь!

Я снял с себя куртку, майку, стал расстегивать застежки брюк. Заметив это, врач поспешно остановил меня жестом руки:

— Не надо! Это уже излишне.

Стоявшая у препараторского стола санитарка издала тихий смешок. Врач строго посмотрел в ее сторону, и девушка сразу же отвернулась, все еще продолжая улыбаться.

— Садитесь, — предложил мне врач, кивнув на стоящую около стены лазаретную койку, устланную мягким надувным матрасом. Затем спросил: — На что конкретно жалуетесь?

— Слабость в суставах, доктор, — пояснил я, делая «кислое» выражение лица. — Головокружение. Иногда даже поташнивает. Со мной такого еще никогда не было.

— Понятно.

Врач подошел ко мне, взял мое запястье, сосчитал пульс. Протянул удивленно: