Лик зверя

Вот на экране визиофона появилось улыбающееся лицо. Загорелый голубоглазый парень, с прямым носом и волевым очерком рта, смотрел на меня. Золотистые пряди волос спадали на его высокий лоб.

— Говорит дежурный по посту номер двадцать четыре, Иллик Сайн! Привет, Сид! С выздоровлением!

— Спасибо, Иллик. Как у вас там идут дела?

— Особо похвастаться нечем, но, в общем, все хорошо. Никаких серьезных происшествий за последнее время не было. Мы тут приступили к опытам по программе «Искра». Пока только одни наметки, но в целом могу порадовать — наши ученые оказались правы, и гималайские кедры действительно прекрасно приживаются в здешних широтах. Так что скоро люди смогут здесь гулять в настоящих еловых борах, как на Земле.

— А как ведут себя тигры?

— Вполне пристойно. Никаких осложнений ни разу не было.

— Ну да. Этого и следовало ожидать, — пробурчал я.

— Что? — не понял Сайн.

— Ничего. Это я так, про себя. У тебя все?

— Пока все. У меня нет сейчас полных сведений, но, если хочешь, я могу подготовить к вечеру подробную сводку.

— Хорошо. Пока.

Экран заслонила голубая полоса, и картинка сменилась. Камера была установлена на смотровой вышке. За прозрачными стенами круглого помещения виднелись сопки, поросшие голубым лесом; чуть в стороне, на равнине, ветер пригибал высокотравье, пестреющее яркими пятнами цветов. Вдоль стены, на узких столах были разложены карты и лежали бинокли для наблюдений. В центре помещения, за столом сидел коротко стриженный человек в рубашке с коротким рукавом. Почесывая небольшую бороду, он внимательно читал лежащие перед ним бумаги. Густые брови его хмурились. Он не заметил, что камера включилась, и поэтому не поднял головы. Наконец, предупредительный сигнал заставил его оторваться от бумаг. Он посмотрел на меня темными глазами.

— Пост сорок один слушает!

— Что такой хмурый, Вэн? — спросил я.

— А с чего быть веселым, Сид? — сказал Вэн Лайтис, дежурный по посту номер сорок один. — За этими мальчишками глаз да глаз нужен!

— Что случилось?

— Да стажеры во время отстрела хрипунов напугали двух «косуль»! Те сорвались с обрыва и обе издохли через два часа. И чему этих ребят только учат на Земле?! Нельзя же так расточительно относиться к природе!

— Ладно, не переживай так, — успокоил я его. — Ты их наказал?

— А как же! Отстранил от патрулирования на месяц.

— Зря. Очень уж строго.

— Строго? — воскликнул Лайтис. — Да будь моя воля, я бы их завтра же отправил назад, на Землю! Не хватало еще нам довести дело до полного истребления отдельных видов, как когда-то было у нас, на Земле. И все благодаря таким вот горе-истребителям!

— Ну, это ты уже слишком хватил! — сказал я. — Думаю, до этого дело не дойдет. А ребят обидел зря. Ведь они только недавно прилетели на Терру. Сам посуди, какой у них может быть опыт? А ты, вместо того, чтобы научить парней, поделиться своими знаниями, дал им взыскание. Так можно отбить всю охоту заниматься нашей работой.

— Хорошо. Наверное, ты прав. Разберемся, — недовольно буркнул Лайтис и исчез с экрана.

И вновь замелькали кадры: КОРАСС соединяла меня с другими постами Биологической защиты. Когда последний дежурный исчез с экрана, я выключил визиофон, чувствуя приятную усталость. Взглянул на часы: половина шестого. Пора было наведаться к Ли Лин. Я встал.

— Ты куда? — удивилась Светлана, выходя из соседней комнаты.

— Схожу к одной своей сотруднице. Мне нужно поговорить с ней об одном деле.

— Ужинать будешь?

— Нет. Если меня долго не будет, ложись спать.

Я вышел из домика и направился к коттеджу Ли Лин.

Глава двенадцатая Он — чужой!

— Что ты делала на радиостанции? — спросил я.

— Отправляла «ласточку» на Землю, — пожала плечами Ли.

«Ласточками» у нас называли радиограммы-послания, адресованные обычно родным и близким на Земле, передаваемые через сложную систему межзвездных маяков-передатчиков, многократно усиливавших сигнал, так, чтобы он мог дойти до ближайших патрульных кораблей Трудового Братства. Все, кто жил на Базе, отправляли их сами, не передоверяя этого штатным радистам.

— Разве в этом есть что-то недозволенное? — Ли в упор посмотрела на меня темными глазами, недовольно поджимая губы.

— Нет. Ты была одна в рубке?

— Одна.

Мне показалось, Ли удивилась моему вопросу.

— Кто настраивал для тебя аппаратуру? Кто дежурил на станции в этот вечер?

— Ян Лайкотис.

— Так.

Я встал, прошелся по комнате. Ли внимательно следила за мной, надув губы.

— В котором часу это было, ты помнишь?

— Ровно в восемь, — без колебаний ответила девушка.

— Это точно?

— Да. Я сверила время перед началом передачи. Можешь запросить ПНОС или КОРАСС. Они давали мне разрешение на выход в эфир.

— Я верю, — сказал я. — Значит, ровно в восемь часов ты села за передатчик? И примерно в то же время Лайкотис настраивал для тебя аппаратуру? Верно?

— Верно, — кивнула девушка.

— На радиостанции был еще кто-нибудь, кроме вас двоих? Какой-нибудь товарищ Лайкотиса? Нет? Ведь настроив для тебя передатчик, он наверняка ушел из рубки, не так ли?

— Нет. На радиостанции никого больше не было.