Лихо

— Ник, занеси, пожалуйста, журнал с ключами. Мне совсем некогда. Надо бежать.

— Хорошо, — сказала она. — Занесу.

— Погоди. Слушай, у тебя нет какой-нибудь конфеты или шоколадки? Я откуплю.

Ника достала из рюкзака пару батончиков:

— Угощайтесь. Не надо откупать ничего.

— Спасибо, — сказал Выдрин. — Знаешь, столько всего навалилось за эти дни. Голова кругом. Меня будто растащили. И надо как-то собраться.

Он подумал, что негоже тридцатипятилетнему мужику вываливать свои проблемы на голову четырнадцатилетней девочки. И умолк. Хотя Ника, кажется, готова была послушать.

— Ладно, пока. До завтра!

— До завтра, — отозвалась она.

Выйдя из школы, Выдрин вызвал такси. Дожидаясь машину, он неспешно прогуливался туда-сюда и ел батончик. Мимо прошли старшеклассники с сигаретами в руках.

— Приятного аппетита, — крикнул один насмешливо.

Выдрин смущенно отвернулся, достал смартфон. Сердце забилось. Лена прислала сообщение — грустный смайлик.

«Я соскучился», — тут же написал он.

И добавил: «Очень сильно».

И еще: «Мне плохо без тебя».

А потом: «Когда мы увидимся?»

Она долго что-то писала в ответ. Выдрин таращился в экран. От напряжения у него заломило виски. Но сообщение так и не пришло.

Прикатило такси. Водитель был пожилой, небритый и опухший.

— Был там на днях, — сказал он, трогаясь.

— Где?

— А по вашему адресу, куда едем. Вез одноногую и однорукую бабу. У нее вместо ноги протез. И вместо руки протез. Как же ее так угораздило?

И умолк.

Выдрин достал смартфон.

«Тебе лучше?» — написала Лена.

«Хочу тебя увидеть. Сможешь вечером?»

«Пока не знаю. Ты сейчас на работе?»

«Нет. Еду по поводу Диего. Еще у нас директор школы умер. Его медведь сожрал. Представляешь?»

«Ох», — прислала Лена и вышла.

«Что? В чем дело?» — занервничал Выдрин.

Она не возвращалась. Он сунул смартфон в карман и уставился в окно. Остановившись перед светофором на красный свет, водитель стал сильно ерзать о сиденье.

— Вам нехорошо? — спросил Выдрин.

— Порядок! Просто жопа зачесалась.

Потом сказал:

— Вы курящий?

— Нет.

— А можно я закурю? И вам сигарету дам.

— Курите, а я не буду, — сказал Выдрин.

Таксист сунул в рот сигарету, чиркнул зажигалкой и закашлялся так сильно, что вырулил на встречную полосу.

— Ай, — выдохнул Выдрин и непроизвольно сжал колени.

— Спокойно! — хрипло сказал таксист и вернул машину на свою полосу.

Сзади засигналили. Он мрачно поглядел в зеркало заднего вида:

— Пидор! Повезло тебе, что я с пассажиром.

Выдрин достал смартфон. Лены не было. Он заглянул в школьный учительский чат. Тишина. Понятно, все сейчас на совещании. Поколебавшись, Выдрин снова написал Лене: «Я не понимаю, что происходит. Объясни, пожалуйста, что не так?»

Решив не прикасаться к смартфону ближайшие два часа, Выдрин сунул его в карман. Продержался минут пять. Снова достал. Лена так и не появилась. Хотелось как-нибудь ее мысленно обозвать, только не очень грубо, но в голову ничего подходящего не пришло.

Такси остановилось у серого трехэтажного здания. Оно напоминало гигантский комод. К входу вела небольшая лестница. Над железной дверью висел триколор.

— До свидания, — сказал таксист. — Ставлю вам пять звезд.

— Взаимно, — пробормотал Выдрин.

Поднимаясь по ступенькам, он еще раз проверил смартфон. Лена не появлялась. Он удалил два своих последних сообщения. Но легче не стало.

Дверь оказалась заперта. Выдрин позвонил в домофон. Ответил строгий мужской голос:

— Слушаю.

— Як капитану Черненко. Он мне назначил на два часа.

— Фамилия?

— Капитан Черненко.

— Ваша фамилия.

— Ой. Моя — Выдрин.

— Как? Мымрин?

— Выдрин.

Домофон издал мурлыканье. Выдрин вошел в просторный, светлый вестибюль. У входа стоял высокий постовой в сером костюме.

— Паспорт.

Выдрин показал.

— Теперь, пожалуйста, выложите все из карманов в лоток.

Он достал смартфон, ключи, бумажник, складной нож, паспорт, шоколадный батончик.

— Это все?

Выдрин обшарил карманы:

— Тут еще какая-то квитанция.

— Доставайте.

Он вытащил сложенный вчетверо лист и кинул в лоток. Постовой развернул.

— Это не мое, — сказал Выдрин. — Один мальчик нарисовал. Я хотел выкинуть. И забыл.

— А зачем вам нож?

— Карандаши точить. Я художник.

Постовой снова посмотрел на рисунок. Потом вручил пропуск:

— Третий этаж.

— Спасибо.

Выдрин поднялся на третий этаж. Коридор освещался тусклыми люминесцентными лампами. Они чуть слышно гудели. Пол поскрипывал. Казалось, на весь этаж нет ни одной живой души. Отыскав нужный кабинет, Выдрин наклонился к двери и прислушался. Тишина. Он посмотрел на табличку с номером, заглянул в пропуск и постучал. Кажется, кто-то отозвался. Выдрин вошел и сначала подумал, что ошибся дверью. Помещение было размером с актовый зал. Свет не горел. Окна были занавешены. У дальней стены стоял стол, освещенный лишь неяркой настольной лампой. Там сидел человек. Он махнул рукой и крикнул:

— Выдрин, проходите.

Ступая осторожно, будто по тонкому льду, он подошел к столу. Утомленно прикрыв глаза, капитан Черненко массировал двумя пальцами переносицу. Потом опустил руку на стол и посмотрел из-под брови:

— Что вы стоите? Садитесь.