Лихо. Медь и мёд

Мореника предложила Лале отдохнуть от его многодневной дороги, пока она покажет гостье – перед обедом и если та пожелает – их рабочие комнаты. Лале уже бывал в Мастерской, поэтому легко согласился – Мореника передала заботы о нём Якше и появившейся чародейке, пани Мариголь.

Оказалось, что пани Мариголь знала Лале – не в пример Якше, она давно жила при Дворе Лиц. На взгляд Ольжаны, ей было лет сорок или пятьдесят: маленького роста, с крохотными ладонями. Её лицо зауживалось к подбородку – черты были приятными, мелкими, но Ольжане казалось, что она не могла запомнить их, даже когда смотрела в упор. Ни лисью улыбочку, ни загоревшую золотистую кожу, ни длинную рыже-каштановую косу, стекающую ниже бёдер. Стоило отвлечься, и черты пани Мариголь таяли, как льдинка в тёплых руках.

– Пани Мариголь – искусная чародейка и блюстительница нашей Мастерской, – представила Мореника.

Видно, что искусная: Якша оставался бледен – наверное, нарочно избегал солнца, а пани Мариголь позволяла себе загорать.

Ольжана назвала себя и чуть поклонилась. Продолжила – украдкой – поглядывать на пани. Зелёные глаза, тихая приветливая речь… И лицо, лицо – живое, лукавое, но будто бы ненадёжное; коснёшься – и почувствуешь под пальцами шершавость холста. От этого становилось тревожно. Словно разговариваешь с чародейкой, которая за столько лет сама превратила себя в произведение искусства и, если пожелает, тут же изменится и превратится в нечто иное. Скинет с себя верхний слой или незаметно приладит к себе новую маску.

Если так впечатляет обычная опытная чародейка, то каков же сам пан Авро?..

Ольжана засмотрелась и не сразу услышала вопрос Мореники.

– Что? – переспросила она, краснея. Когда Мореника повторила, кивнула в ответ: – Да, конечно. Я буду рада, если ты покажешь мне Мастерскую.

Мореника перехватила тканевую сумку, закинула её на плечо. Поманила Ольжану за собой по коридору: видно, тут многое перестроили с тех пор, как это здание служило колокольней. Ольжана пошла следом, думая, что её настораживает подобное радушие – с чего бы чародейке чужого двора так охотно показывать свои рабочие комнаты?.. Ольжане, конечно, было до дрожи любопытно, но зачем это Моренике?

– Вот тут, – Мореника распахнула дверь и пригласила Ольжану внутрь, – наше гнёздышко. Одно из. У нас несколько таких комнат – чтобы всем хватило места.

Ольжана попала в просторный зал, заставленный столами, – ни дать ни взять настоящая мастерская. Некоторые столы были сдвинуты вместе, а некоторые, напротив, сиротливо ютились в углах. И чего только на них не лежало!.. Кисти, скребки и ножи, листы с чертежами, заготовки масок и рук… В проходах – шкафы, бюсты на постаментах и незаконченные скульптуры. Ольжана шагнула к одной из них – фигуре женщины в полный рост, прислонённой к деревянному шесту и привязанной к нему лентами.

Женщина была средних лет – дородная, чернобровая, прикрытая алыми тряпками. Лицо её ничем не отличалось от лица живого человека – Ольжана бы сказала, что это обыкновенная женщина. Её черты проработали так изумительно, что Ольжана различила мельчайшие неровности кожи вроде расширенных пор или следа над губой от прошедшего прыща. Но волосы на голове отсутствовали, а шея теряла детальность и у ключиц становилась плотной и однотонной, похожей на цвет глины. Такими же были и её руки, выглядывающие из-под тряпок.

Мореника прошла в глубь мастерской – к противоположной стене с прорезанными окнами-арками. Сейчас зал был чудесно освещён дневным солнцем. Под окнами шумела оживлённая рыночная улица – она располагалась за собором, и в окне виднелся его медово-красный купол.

– Не мешает гомон?

– Мне – нет. – Мореника подошла к столу у окна и бросила на него сумку. – Наоборот, люблю так работать.

Ольжана посмотрела себе под ноги. Пол и столешницы были запачканы чем-то, что напоминало то краски, то глину, то мраморную пыль, – Мореника проследила за её взглядом. Достала из ближайшего шкафа балахон, сшитый из кусков серо-голубой ткани, – одеяние уже было в цветных мазках.

– Точно. – Мореника кинула Ольжане балахон. – Накинь сверху, а то испачкаешься.

Сама влезла в похожий, повязала фартук. Ольжана неуверенно втиснула руки в рукава своего балахона.

– Зачем ты мне это показываешь?

Мореника подняла голову.

– Потому что тебе любопытно.

– Да, – сощурилась Ольжана. – А пан Авро не против, что гости ходят в его мастерские?

Её продолжало смущать такое гостеприимство. Она-то никого не вызволяла из башильерских темниц.

– Ничуть не против. – Мореника вытряхнула на стол содержимое сумки. – К тому же сейчас мне нужно поработать. И познакомиться с тобой. Так почему бы не сделать это одновременно, раз ты согласилась и не убежала отдыхать?

Ольжана сплела пальцы в замок, медленно кивнула.

– Ну ладно. – Она огляделась, запоздало проверяя, пуста ли зала. – Давай знакомиться.