Лихо. Медь и мёд

И скольких можно было бы избежать, подумала Ольжана, негодуя, если бы чародеи Драга Ложи сразу собрались и изловили Сущность. Но пан Авро не может оставить город, а господин Грацек, видимо, пока не в силах преодолеть старые обиды и первым откликнуться на зов. Да и звала ли их уже госпожа Кажимера – или только готовится?..

Мореника подняла глаза.

– Такие дела быстро не делаются. – Она развела руками.

– А жаль, – процедила Ольжана.

Лучше бы Моренике было рассказывать про свой сказочный двор. Так она случайно задела Ольжану за живое, и Ольжана поразилась, сколько в ней, оказывается, накопилось раздражения и злости. А это точно не то, что следует показывать пану Авро.

Среди колдовских кож, над которыми корпела Мореника, лежала маска чёрной пантеры. Ольжана зацепилась за неё взглядом, нахмурилась.

– Можно посмотреть?

Мореника оторвалась от прорисовывания морщинок и задумчиво прикусила кончик кисти.

– Бери, если хочешь, – разрешила она. – Только осторожно.

Маска пантеры была мягкой, на ощупь – как застывший студень, разве что не пачкалась. Шерстинки хоть и выглядели как звериные – даже бликовали так же, больше напоминали ниточки из густого киселя, не оставлявшего следы на пальцах. Ольжана оттянула бархатное веко и увидела жёлтый глаз с узким чёрным зрачком.

– И часто вы создаёте облики животных? – Ольжана отпустила веко. Нехорошее ощущение внутри неё оформилось, потяжелело.

Мореника встретилась с ней взглядами. Помедлила.

– Ни один колдун Двора Лиц, – сказала она негромко, – не приложил руку к созданию чудовища из Стоегоста. Госпожа Кажимера присылала пану Авро послание. Она говорила, что создатель чудовища…

– Или создательница.

– Или создательница, – кивнула Мореника. – Кто бы там ни был, он или она чарами сшили человека с волчьими шкурами. Мы не используем части животных для своего колдовства. Шерсть, кожа, человеческие волосы, зубы, ногти, что угодно, звериное или людское – нет, никогда.

Ольжана осторожно положила маску пантеры на место.

– Я никого не подозреваю, – солгала она.

– Я понимаю. – Мореника слегка улыбнулась. – Но хочу, чтобы ты просто это знала.

Ольжана задумчиво нахмурилась.

Не затем ли затевался весь разговор? И весь показ Мастерской был для этого же – убедить Ольжану, что Двор Лиц ни при чём. Вдруг Моренике казалось это важным и она думала, что Ольжана близка к госпоже Кажимере? А кто знает, какие мысли у госпожи Кажимеры – считалось, что она дружна с паном Авро, но дружба дружбой, а дела принимали странный оборот.

Мореника закончила выводить морщинки на лбу старухи. Отложила маску и потянулась.

– Думаю, время обеда. – Она поднялась. – И отдыха для гостий, которые убегают от чудовищ.

* * *

Когда Ольжана проснулась, уже стемнело.

Она не собиралась спать так долго, но её разморило после еды. Было удивительно, что они с Лале почти целый день провели не в дороге – хотели дождаться пана Авро. Наверное, подсчитала Ольжана, из-за этого им теперь придётся уехать затемно.

Ольжана села на кровати, поправила нижнюю рубашку. Ей выделили отдельную комнату с лепниной и огромной кроватью под балдахином – перина была пышной и мягкой, как облако. Тёплые охряные стены были расписаны золотыми цветочными узорами. Ольжана выбралась из кровати, умыла лицо и шею из ковша – вода стекла в тонкостенную голубоватую фиалу – и переплела волосы в одну косу: на большее решила не тратить времени. Шагнула к окну и выглянула через занавески. Внизу мерно жужжали вечерние улицы: ехали телеги, ходили люди, артисты жонглировали огнём. Из её комнаты тоже был виден соборный купол – сейчас он казался бордовым.

Натянув платье, Ольжана взяла щепоть лунного света и выскользнула из спальни – дубовая дверь грохнула за её спиной. Из света Ольжана наворожила огонь – она сделала его безопасным, неспособным обжечь – и неуверенно прошла по тёмному коридору. Она не знала, куда идти – наверное, вниз?..

Стены коридора были выкрашены в приглушённо-синий цвет. Повсюду вились узоры, похожие на те, что золотели и в её спальне, – днём они были серебряными, а сейчас казались неясно-коричневыми. Вокруг – ни звука, только пол скрипел под её ногами.

Огонь пылал ярко, и на стену падала длинная тень. Когда Ольжана начала спускаться по лестнице, тень вытянулась ещё сильнее: выглядело зловеще. Ольжана поглядывала на стену и хмурилась, скользя ладонью по перилам, – право, не будет же она сейчас дрожать из-за темноты?..

Ольжана посмотрела себе под ноги – а когда снова подняла голову, увидела, что теней стало две.

Она едва не закричала.

– С пробуждением. – Пани Мариголь стояла на несколько ступенек ниже. Из-за этого она – и так Ольжане по грудь – казалась ещё меньше ростом. – Потерялись?

Ольжана сглотнула.

– Немного.

Зауженный подбородок, мягкая лисья улыбочка, зелёные глаза… Нет, она бы никогда не сумела описать эту женщину – должно быть, это чудесная способность для колдуньи Двора Лиц.

– Если позволите… – Ольжана помедлила. – В кого вы превращаетесь, пани Мариголь?