Лихо. Медь и мёд

– При чём тут моя дочь?

Так Юрген понял, что Кетева – тема для Грацека куда более болезненная, чем он думал.

– Мой двор в шаге от уничтожения, – напомнил Юрген мягко, пытаясь себя оправдать. – И я надеялся, что ты, господин… не откажешь нам в помощи… я…

Он потерялся под прожигающим взглядом Грацека. Лицо у того стало такое недружелюбное, будто ещё слово, и он вышвырнет гостей в ущелье.

– Я хотел узнать, что твоя дочь думает о шестом ученике Нимхе. – Юрген заставил себя выпрямиться. – С твоего позволения, господин. И если ты позволишь нам говорить, то, конечно, пусть всё это будет в твоём присутствии…

– По-твоему, – зашипел Грацек, – моя дочь – это ручной зверёныш, которого я могу показывать любому пронырливому проходимцу?

– Разумеется, нет. Я…

– Не будь ты учеником Йовара, я бы выкинул тебя из своего замка. – Грацек стиснул подлокотники кресла. – Никто не смеет нарушать покой моей дочери.

– Господин, мой двор может повторить судьбу двора Нимхе…

– Это забота Йовара, а не моя. – Губы Грацека искривились, побелели. – Разговор окончен. Но законы Драга Ложи требуют не оставлять в беде воспитанников другого двора. Обсуди со своей спутницей, что вы станете делать – заночуете в моём замке или отправитесь вон. Но я не желаю больше слышать от тебя про Кетеву.

Юрген медленно закачал головой, раздумывая, как поступить.

– Хорошо. – Он снова встретился взглядами с Грацеком. Ему казалось, что из его глаз сейчас летели искры, но Юрген постарался подавить в себе это. – Будь по-твоему, господин. Пускай. Йовар всегда говорил, что никто из других дворов нам не помощник.

Юргена колотило от бешенства – ему дали понять, что никакая смертельная угроза, нависшая над его друзьями, не стоила того, чтобы беспокоить Кетеву. Ладно бы Грацек напирал на то, что и его дочь ничего не знала, – но нет.

– Я понимаю, что было бы правильнее оставить тебя наедине с твоим гневом, – Юрген говорил учтиво, хотя продолжал смотреть с прищуром, – но Чарна хромает. Для неё опасно ходить по горам после заката. Мы не сумеем найти другой ночлег.

– Оставайтесь. – Грацек отвернулся, прижимая к губам костяшки пальцев. – До утра.

– Благодарю, – скрежетнул Юрген. – Это любезно с твоей стороны. Я запомню это на случай, если, не приведи небеса, твои ученики окажутся в похожей беде. Чтобы не отказать им в помощи.

Грацек метнул на него ястребиный взгляд.

– А то жизнь длинная, – протянул Юрген, и его улыбка сломалась в полуоскал. – И неприкасаемых нет.

Он низко поклонился. Выпрямившись, подал Чарне руку – чтобы та могла опереться.

Грацек сделал жест пальцами. Големы подошли к ним, и Юрген подумал, что надерзил себе на расправу, если бы не законы Драга Ложи. Он оглянулся на Грацека, когда их уводили: непроницаемый, тот по-прежнему сидел в кресле и смотрел на гобелены.

И когда его тянул за собой железный кулак, Юрген подумал, что, по крайней мере, Грацек всё равно оказался гостеприимнее, чем Йовар.

* * *

Им с Чарной выделили две крохотные комнатки, соединённые между собой каменным залом. Сюда големы принесли еду – Юрген был голоден, но сказал Чарне, что ему кусок в горло не лезет. Он не был уверен, что Грацек не распорядился подсыпать в еду сонных трав – мало ли что. Вдруг один из нежеланных гостей решит прогуляться по замку?..

Юрген понимал, что задумал безумство. Но рассудил: что самое страшное может с ним случиться? Йовар пока ещё полноправный чародей Драга Ложи, и Грацек не решится искалечить его учеников – судя по разговору, тот чтил законы, написанные ещё его отцом. Пусть Грацек выкинет Юргена из замка – ничего. Он при любом раскладе сделает это уже утром.

Распрощавшись с Чарной, Юрген устроился в своей комнате. Он лежал, заложив руки за голову, и смотрел, как на небо выползала луна – сквозь узкую бойницу бил холодный свет. Юрген вспомнил, как однажды лежал так же – ещё в своей постели, в чернолесском тереме. Предчувствуя беду, он спросонья смотрел в окно и ещё не знал ни про чудовище, ни про прибывших к ним учениц Кажимеры. Казалось, что с той ночи прошло несколько лет, полных долгих дорог, тяжёлых разговоров и пустых надежд, а на деле-то – всего ничего.

И не нужно сгущать краски.

Он не поделился намерениями с Чарной. Та стала бы шипеть, отговаривать его и называть дураком, будто Юрген сам не понимал, как это опасно и глупо – пытаться найти Кетеву и поговорить с ней без разрешения Грацека. Но они слишком долго шли, а над их двором нависла большая угроза. Юрген хотел знать, был ли у Нимхе шестой ученик – и мог ли он оказаться Чеславом, – и ради этого стоило попытать удачу.

В комнате не было окон, кроме бойницы. Даже если бы и были, внизу – только отвесная стена и чернеющая глубина ущелья; не выбраться. Значит, придётся выходить через двери, а от Юргена наверняка этого и ждали.