Лихо. Медь и мёд

Он передал ей книгу с рисунками. Ольжана обняла её, как ребёнка, положила на колени. Стала перелистывать страницы, выискивая гравюры с чудищами: большие и маленькие, укрытые панцирем или перьями… Язык был ей незнаком. Буквы – из точек и плавных линий – извивались как змеи.

– Это иофатский?

– Нет, это хал-азарская вязь. Аль Рази, «Книга песков». О чудовищах, обитающих в пустынях Хал-Азара. Про то, как избежать с ними встречи… и как бороться, если встреча неминуема. Конечно, вашей Сущности там и близко нет, но… Может, вам будет полезно.

Ольжана смотрела на пару – мужчину и женщину – с чешуйчатыми хвостами вместо ног.

– Моим братьям книга оказалась нужна, – добавил Лале весело. – Поэтому мне даже не приходилось её прятать. Ещё вот, глядите.

Он выудил другую книгу, распахнул на первой странице и указал на красные строгие буквы – должно быть, на этот раз иофатские.

– Не узнаете фразу?

Ага, десять раз.

Ольжана насупилась.

– Вы или издеваетесь надо мной, или думаете обо мне слишком хорошо. Но скорее всего, издеваетесь. – Посмотрела с укором. – Я на родном языке чуть ли не по слогам читаю, зачем мне ваши умные книжки? Только если картинками любоваться.

Она перевернула страницу и принялась нарочито внимательно рассматривать существо с телом льва и женской головой.

– Вы обиделись, – поразился Лале. Он пододвинул себе стул, сел рядом. – И в мыслях не было издеваться. У меня есть книги и на господарском, а эти – эти я могу вам перевести.

Ольжана помолчала. Она разглядела у женщины-львицы орлиные крылья на спине.

– А фраза… Я думал, она вам примелькалась, трактат известный… Брата Бертло из Вертоскьо, если это имя что-то вам говорит…

Тайные Люди, дайте сил.

– Лале, – сказала она кисло, – я понимаю, что вы человек образованный и у вас в кибитке тажин и специи, но первую половину своей жизни я прожила в деревне, а вторую – в лесу. Вы уж поосторожнее со своими занимательными вещами. Что с меня взять, глупой девки.

Она уже пожалела, что пришла к нему разговаривать. Ольжана охотно всем восхищалась, но сейчас даже она подумала – довольно.

– Да и вообще, – обронила она. – Кто надеется узнать о колдовстве из трактатов башильеров?

Она закрыла книгу, осторожно положила её на стол. Поднялась.

– Я вас заболтала, – сказала она сухо. – Извините. Мне следует пойти и собрать вещи, а то так до обеда здесь просидим.

– Госпожа Ольжана… – Лале смотрел на неё снизу вверх. – Моя вина. Я забываюсь, но и в мыслях не было вас обижать.

– Вы меня не обидели.

– Во всяком случае, расстроил. Не убегайте. Я договорю – это не займёт много времени.

Ольжана дёрнула плечом, обхватила себя за локти.

– Да я всегда вас слушаю.

Лале вздохнул, задумчиво провёл ладонью по голове.

– Если вам кажется, что я хвалюсь, то лишь потому, что мне больше нечем впечатлять собеседников. Но вас я не впечатлять хочу. – («А что так? – подумала Ольжана».) – Я уверен, что вам это будет полезно и важно.

Он чуть подался вперёд, положил палец на красные иофатские буквы.

– Прета адерер эт. – Палец скользнул по строчке. – «У колдовства есть цена». Наверняка слышали что-то похожее.

Ольжана мельком глянула на распахнутую книгу. Отозвалась неохотно:

– Да, так говорил Йовар.

– А за сотню лет до него об этом написал брат Бертло из Вертоскьо. Не первый и не единственный трактат о природе чародейства, но самый знаковый. Нельзя сражаться с тем, чего не знаешь, а наш орден был придуман для борьбы с ересью и колдовством.

Лале выпрямился, серьёзно на неё посмотрел.

– Прета адерер эт. Чем больше жертвуешь, тем больше получаешь. Непреложный закон чародеев, который вывел и облачил в слова один из первых башильеров. Вам не кажется, что это потрясающе? Многие башильеры положили жизнь на изучение материй, которые считаются противными Дланям, потому что нарушают естественный ход вещей.

Ольжане показалось, что её голова сейчас взорвётся.

– Ну, – протянула она с сомнением, – наверное, потрясающе.

– Сядьте, – попросил Лале. – Я объясню вам, почему хочу, чтобы вы взялись за книги именно сейчас. Потом можете послать меня ко всем языческим бесам, но мысль я закончу.

Ольжана неуверенно опустилась на стул.

– Я знаю о чародеях столько, сколько полагается башильеру. То есть – достаточно; знаю, что за сильными колдунами нередко тянется шлейф горестей. Брат Бертло первый высказал мысль: колдунами не рождаются, а становятся. Чем значительней жертва, которую они приносят своему мастерству, тем больше их сила.

– А предрасположенность? – удивилась Ольжана. – Дар? Их никто не отменял.

– Дар нельзя пощупать. – Лале дёрнул уголком рта. – Неизвестно, есть он или нет. Но великие колдуны велики не потому, что родились необыкновенными. Они сами себя такими сделали. Через горы книг, десятилетия упражнений и отказ от всего во имя колдовства.

Ольжана чуть не ляпнула: «Ну и?..»

– Брат Бертло спрашивал: «Что есть колдовство без хорошей жертвы?» И он не про коров, зарезанных на капищах. – Лале развёл руками. – Стать отшельником и постигать чародейство – это добровольная жертва. А недобровольная… скажем, занять место брата у лесного колдуна. Понимаете?