Лихо. Медь и мёд

По подсчётам Юргена, она жила в Засижье больше двадцати лет – успела уяснить, какие тут порядки. Магда велела одной из дочерей провести гостей за стол и не подала им ни кусочка чёрного железа. Осанка её была горделивой, а смех – звонким: Магда не боялась незнакомцев и не робела перед мужем. Что сказать – хозяйка. Тело её было округло и покато, с лёгкой полнотой женщины, родившей (тут Юрген пробежал взглядом по людям за столом) пятерых детей.

Напротив Юргена сидел её старший сын, Фебро. Юноша, открывший им с Чарной ворота, – в первые мгновения Юрген просто смотрел на него и ничего не говорил; вспоминал, как много лет назад Чеслав рассказывал, что у него есть младший брат, ровесник Юргена. Юргена тогда это огорчило: зачем Чеславу другие братья, если у него есть он?..

Так вот, значит, каков тот из себя. Ростом Фебро оказался с Юргена, но в плечах был шире. Сейчас он ел, чуть ссутулившись, – мать, рассказывая Чарне какую-то историю, ласково потрепала его по пепельно-русым вихрам. Фебро был единственным светловолосым ребёнком Магды и Хведара. Остальные – тёмные, все в родителей. Три дочери – лет семнадцати, пятнадцати и десяти на вид. И сын, на взгляд лет семи-восьми.

Юрген плохо помнил, как выглядел Чеслав, но точно не так, как Фебро. Не было у него таких полупрозрачных веснушек. И волос таких – вьющихся, пепельных – не было.

– Как тебе ужин, Юрген? – дружелюбно осведомился Хведар.

За столом Юрген больше молчал, лишь осматривался и ел. Чарну Магда уверенно увлекла в щебечущий разговор. Может, Чарна не слишком хотела беседовать, но послушно кивала и отвечала на нарочито безопасные вопросы. Хозяева наверняка догадались, что к ним принесло колдунов, но прямо не спрашивали.

Юрген одновременно растерянно и сердечно поблагодарил кузнеца – разглядывать его оказалось тяжелее, чем кого-либо.

Сложением Фебро точно пошёл в отца. Хведар был высоким кряжистым мужчиной – Юрген без труда бы представил, как тот ворочает кузнечным молотом. Волосы были чёрные и гладкие, с лёгкой проседью, длиной до плеч. Усы – такие же смоляные, густые и длинные, с тонкими ниточками серебра.

Юрген смутно помнил, что Чеслав был темноволосым. Но настолько ли?.. Неужели прямо чёрный, как галчонок? А глаза – глаза у него были такие же голубые, как у отца?

Если бы он выжил, то, наверное, сейчас бы выглядел так же внушительно и статно. Тогда бы он был слишком приметен: огромный колдун, отличающийся не только колдовской, но и обычной человеческой силой.

– Юрген. – Хведар со смешком повторил его имя, наливая ему в чарку вина. – Это из песни, да? Кто же тебя так назвал?

В горле царапнуло.

– Не поверишь, хозяин. – Юрген слегка улыбнулся. – Об этом я и хотел с тобой говорить.

Чарна, зажатая с двух сторон хозяйскими дочками, бросила на него взгляд. Что, мол, уже? Так сразу? Юрген сам понимал, что торопится: они слишком мало рассказали о себе. Обмолвились, что возвращаются домой, да и только. А ведь хозяев стоило к себе расположить.

– Так за чем же дело стало? – Хведар погладил чёрный ус. – Говори.

Если его и насторожила просьба гостя, то виду он не подал. Спокойно осушил чарку, шумно поставил её на стол – и Юрген понял, кого Хведар так ему напоминал.

– Чего не пьёшь? – удивился кузнец. – Не по душе угощение?

По душе, конечно. Ему многое сегодня оказалось бы по душе, раз он хотел выспросить о Чеславе.

Вино было терпкое, сладкое, отдающее летними ягодами, – Юрген решил, что одной чарки с него хватит, чтобы сохранить ясность ума.

– Может, после ужина. – Юрген скользнул взглядом по детям. – Не беспокойся, хозяин. В этом разговоре не будет ничего дурного. Ни я, ни Чарна не желаем вам зла.

Он уже убеждал их в этом у порога, но решил повториться.

– И всё же… вопросы, которые я тебе задам… Они важные, хозяин. – Юрген посмотрел ему глаза в глаза. – Только ты сможешь на них ответить.

– Значит, – Хведар чуть сощурился, прижимая ко рту костяшку пальца, – вас с подругой неспроста сюда занесло?

Юрген кивнул.

– Неспроста.

Хведар откинулся на спинку стула. Слегка повёл подбородком, делая Магде знак.

– Быречка, – сказала та старшей дочери мягко, но властно, – если поели, уведи младших.

Юрген принялся убеждать, что его дело не срочное и нет смысла торопить детей с ужином, – Хведар приподнял ладонь, останавливая поток его слов.

И этим ещё больше напомнил ему Йовара.

– Ничего, – сказал он, пристально рассматривая Юргена.

Быречка – миловидная девушка с тяжёлой каштановой косой, в охряном сарафане – поднялась со скамьи и помогла выбраться из-за стола младшим сёстрам и брату. Опустив глаза, отвела их в глубь дома – и только на короткое мгновение глянула на Юргена из-под пушистых ресниц.

Фебро с Магдой остались. Что ж, подумал Юрген. Может, оно и к лучшему.

– Говори. – Хведар отодвинул тарелку и грузно опёрся о стол локтями.

Юрген сплёл пальцы, положил их под подбородок. Поразмышлял, как лучше начать.

– Я, – проговорил осторожно, – хотел спросить тебя о твоём старшем сыне.

Хведар удивлённо приподнял чёрные брови. Затем – грозно нахмурился.