Лихое время

В доме Коновалова обнаружили и оружие гутаревцев – револьверы, гранаты. Арестован был и четвертый участник застолья – гражданин Белов-Чадаев, как он представился. Двоефамильца кликали Шуркой, что его и сгубило: доставленные в уголовный розыск потерпевшие, Кровяков и Федорович, сообщили следствию, что главарь налетчиков так называл еще одного участника ограбления, который в дом не входил, а был на улице с телегой.

Настоящий же «Шурка – золотой зуб» скрылся еще по дороге на «хазу», спрыгнув с телеги у моста через Читинку.

Потерпевшие опознали Гутарева, Бородина, Коновалова, Голдобина и Малинина.

К утру, после допроса Коновалова Гадаскиным, выяснилось, что телега, на которой грабители скрылись с места преступления, принадлежит извозчику Ивану Беломестнову, давшему ее на ограбление самолично.

Вскоре двое сотрудников угрозыска стучали Беломестнову в ворота.

По иронии судьбы, у пособника-извозчика в эту ночь заночевали Ленков с одним из своих людей, Василием Исаевым, еле уйдя в Кузнечных от облавы.

Косте приходилось серьезно опасаться облав и других проверок, при которых необходимо было удостоверять личность, – отсутствовали надежные документы. Тот же Ощепков доставал какие-то сомнительные справки, которым Ленков не доверял. С другой стороны, выработанная годами осторожность подсказывала, что подолгу на одном месте залеживаться нельзя. Поэтому Костя постоянно менял места своих ночевок.

Услышав стук в ворота, уже проснувшийся и одетый Ленков свистящим шепотом приказал Беломестнову и Исаеву запереться в избе, а сам, схватив беломестновскую лошадь под уздцы, быстро вывел ее на зады, и – в галоп! Молодые агенты угро, осаждая дом, Костю прохлопали!

Допустили и второй ляп: пока разбирались с извозчиком, как и было поручено, насчет телеги, Васька Исаев неожиданно бросился в двери, прыжком с крыльца на улицу – и был таков!

Не сговариваясь, Ленков и Исаев столкнулись у квартиры Сидорова, где, к сожалению, милиция засады не оставила, считая, что эта «хаза» спалена, если не окончательно, то надолго.

Портной, открыв двери, в лице переменился. Шепотом, сделав большие глаза, рассказал страшный итог минувшей ночи.

– Белая кость! Чо они могут! – бросил в ответ Костя, имея в виду Гутарева. – Довыпендривался, морда офицерская! Вот так, Васька… Кончился атаман Кирька!

– Феденьку заарестовали с имя! – пожалился о сыне портной.

– А на дело он ходил? – спросил Костя.

– Что ты! – испугался Сидоров. – Он у меня правильный, боец! В карбате служит…

– Да ты не только иголкой ценен, Степаша! – хлопнул портного по плечу Ленков.

Неполный месяц назад привел его к Сидорову для починки полушубка Андрюха Христолюбов, милиционер пятого участка уездной милиции.

Помня советы «компаньона» Бизина, Костя заводил дружбу с милиционерами, выбирая любителей выпить, жадных до дармовой копейки, в знакомствах неразборчивых. Поначалу приглядывался, а потом проверял в «деле», чтобы повязать окончательно.

В упомянутом караульном батальоне ГПО у Кости тоже наклюнулись «приятели», так что было с помощью кого из «правильного» сынка портного слепить требуемое.

– За Федьку не боись! У него какая вина? То-то… День-другой и отпустят, помяни мое слово, – успокоил Костя хозяина квартиры.

Но тут же вздернул острым вопросом:

– А почему тебя не захватила уголовка заодно с остальными, а?

Сидоров пожал плечами и со страхом посмотрел на Ленкова.

– Смотри, Степа… Ежели чево узнаю…

– Костя, Господь с тобой! Да я ж завсегда! – Сидоров закрыл рукою рот и надсадно закашлял, сгибаясь почти пополам.

– Куда ж тебя такого чахоточного заарестовывать! В уголовке врежут между глаз и окочуришься! Ладно… Сгоноши-ка лучше пожрать, а то мы с Васькой седня без завтрака! Ха-ха-ха-ха! – заржал Костя, из которого после известия о гутаревском провале лезла неуемная веселость, как он ни старался это сдерживать…

4

Слушая разглагольствования Ленкова о том, что звезда Гутарева закатилась окончательно, Алексей Андреевич Бизин качал головой и чертил вилочкой по скатерке. А выслушав, посетовал:

– Конечно, мужик он тоже отчаянный, но опрометчивый, почему так и налетел. В подробностях, правда, мы не знаем, что именно его сгубило, но, сдается мне, не обошлось без чьего-то длинного языка или еще чего похуже… Ты, Костя, нюху не теряй, заведется милицейский шептун – хана всем расчетам нашим!

– Напрасно ты, Андреич! – с обидой сказал Костя. – У меня – конспирация! Ну а как возьму все дело вот так! – Он словно сжал в кулаке всю шайку. – Сразу другая система образуется. Работать будут пятерками, а над старшими таких ячеек тоже руку поставлю! Через них и заданья будут получать от меня, и отчет держать. Каково?

– С умом, – одобрил Бизин, цедя в стопку сладкую наливку. Водку и спирт он больше не пил – стал быстро пьянеть, и долго потом пекло в правом боку. – Главное, Костя, чтобы эти твои ячейки про друг друга не знали. Тогда ореликов хоть пытай – чего не знаешь, про то не проболтаешься!

В занавешенное окошко тихонько постучали. Костя молнией метнулся в маленькую кухоньку, где к лазу на чердак была подставлена лестница.