Лихой гимназист

Мне же было не очень весело. Ещё две недели ждать! Да сколько можно-то? Нет, у этой эпохи явно имелись свои недостатки. Затащить девушку в кровать тут немного сложнее. Хотя, смотря какую, наверное. Может, завести служанку, как батя? Впрочем, на это тоже надо время: кого попало не возьмёшь, придётся кастинг провести.

Ну а пока мы с Машей продолжали встречаться по утрам и ходить вместе до её типографии.

Полторы недели миновало со дня моей поездки в родительский дом и неудачного покушения. Я всё ждал письмо о смерти отца, но вместо этого сестра написала, что отец идёт на поправку. В день моего визита после обеда неожиданно приехал человек от целителя, к которому обращались, и уговорил батю отправиться в клинику. Поэтому-то я и не обнаружил его дома ночью. Ольга сетовала, что наша семья теперь ещё больше погрязла в долгах. Но это не главное, писала она, главное, что отец жив. Да уж, подумал я, действительно, а теперь мне голову ломать над проблемой. Батю следовало устранить, причём так, чтобы никто даже не подумал на меня.

Пришло письмо и от дяди. Он тоже был ранен, но легко, в руку. Тимофей Маркович просил прощения за дуэль с моим отцом и приглашал в воскресенье на обед. Я написал ответ, сказал, что буду.

Ждал я вестей и от Смита. Всё это время я был наготове. Менял маршруты, пытался засечь слежку, а подходя к дому, снимал медальон и совал руку в карман, где лежал пистолет. Готовился я, конечно, к худшему, но пока всё было спокойно. Никто в подворотне меня не караулил, ребят тех я больше не видел, а если кто-то и следил за мной, то настолько незаметно, что вычислить было невозможно.

В среду я, как обычно, возвращался домой после уроков. В первых числах июня как-то внезапно закончилось, не успевшее начаться лето, похолодало, опять пошли дожди; вот и сегодняшний день выдался мерзким и сырым.

Бричка подкатила к подворотне, я выскочил из неё и, стараясь не наступить в лужу, побежал через арку к подъезду. Во дворе в дождливые дни было особенно грязно. Богатые квартиросъёмщики заходили через парадную дверь, а чёрными лестницами пользовались дворники, прислуга, да жильцы победнее, вроде меня. Поэтому тут даже дорогу не замостили. Мол, и так обойдутся.

Поднявшись на четвёртый этаж, я по привычке открыл письменный ящик, оттуда мне в руку выпал сложенный вчетверо лист бумаги.

Я развернул.

«Приходите в кабак «Подвал» завтра в восемь вечера», — гласил машинописная строчка. Подписи не было, но я понял, от кого приглашение. Со мной вышли на связь. Возможно, это ловушка, но скорее всего, предстояло «собеседование». Если молва не врёт о том, что на Баронессу и Смита работает много тайных заклинателей, то не удивительно, что мной заинтересовались.

Вот я и узнаю, наконец, что это за люди и можно ли с ними иметь дело.

Глава 15

Кабак «Подвал», куда меня пригласили, находился за Глухой речкой, в пятиэтажном доме среди новых кварталов.

Я спустился вниз по узкой заблёванной лестнице, и в нос ударил приторный кислый запах. Заляпанные чем-то стены, грязные полы с облезшей краской и закопчённая голландская печь с побитой облицовкой намекали на то, что хозяевам было лень наводить тут порядок. Да и зачем, если посетителей и так всё устраивает? Даже сегодня, в будний день, народу сюда набилось предостаточно.

Лысый бородатый верзила стоял за стойкой и что-то записывал в большую учётную книгу. Его левый глаз закрывала перевязь, что делало кабатчика похожим на пирата. Правый глаз недружелюбно уставился на меня.

Ни о чём не спрашивая, я взял бутылку пива и устроился за свободным столиком. Если меня пригласили, значит, все, кому надо, и так знают о моём визите.

Было шумно. Трактир, где я всегда ужинал, казался небесными кущами по сравнению с этим заведением. Посетители горланили пьяными голосами, слышалась отборная брань. За соседним столом мужики играли в карты, они что-то не поделили, завязалась драка. Я уже хотел перейти в другое место, но тут явился кабатчик, схватив двух смутьянов за шиворот, как нашкодивших котят, и выволок на улицу. Из-за пояса его торчала палка с металлическим шаром на конце — самодельная булава. Можно было только догадываться, сколько пробитых черепов накопилось на счету лысого верзилы при таком-то культурном уровне местного контингента.

Шёл уже девятый час, когда ко мне подошли двое. Один — бородатый мужик в двубортной жилетке и расстёгнутом длинном сюртуке, второй — молодой человек, одетый примерно так же плюс старая мятая фуражка на голове.

— Алексей Державин? — спросил бородатый.

— Он самый, — ответил я, удивлённый тем, откуда они знают мои фамилию имя.

Впрочем, если они адрес мой узнали, узнать имя — дело и подавно несложное. Либо старший дворник меня сдал, либо у Смита имелись связи в местной полиции, где хранились я был записан.

Мужик велел следовать за ним.

Мы покинули кабак через кухню, прошли узкий сырой коридор, свернули в ещё один, потом — через дверь по лестнице наверх, тут — опять дверь. Теперь мы оказались в холле с коврами и зеркалами, успокоился.