Лихолетье

— Это очень трудно, коллеги — мы не имеем официального признания со стороны союзников, это раз. Во-вторых; хоть я и министр иностранных дел, но послы даже в Китае и Японии, а это сопредельные страны, отказываются признавать наше правительство. А без этого подчинения разве может быть признание со стороны, как вы выразились, держав⁈

— А чтобы иметь признание, необходимо декларировать независимость Сибири, о чем речь фактически и идет. Но объявив об этом, мы станем сепаратистами в глазах всего русского общества. Хотя, не скрою, значительная часть сибиряков, если не большая, поддержит нас в этом решении, пока не забылось правление большевиков.

Серебренников говорил очень осторожно, поглядывая на Вологодского. О «декларации независимости» речь заходила несколько раз, но они останавливали разговор, понимая, что тот может зайти слишком далеко. И Патушинский теперь решился претворить часть планов в жизнь, момент, как говорится, вполне назрел.

— Я думаю, что «Декларацию независимости» нужно принять немедленно. Обоснование простое — мы предложили несколько раз большевикам перемирие с целью подготовки нового созыва Учредительного Собрания — Москва проигнорировала наши требования, объявив «наймитами капитала» — придумали же название. А потому у нас не остается выбора, как дистанцироваться от узурпаторов, скажем так. А так как нет легитимной и состоятельной Всероссийской власти, то до появления таковой Сибирь становится самостоятельной не только де-факто, но и де-юре. Но понимая ответственность за будущее России, и сохраняя правопреемственность, наше правительство частично принимает на себя прежние обязательства. Это продолжение войны с Германией и ее союзниками, что мы уже сделали, и берем на себя выплату значительной части долгов царского и Временного правительства. Но с рядом договоренностей по ним — это официальное признание Сибирской Федерации со стороны союзников, отсрочка выплат до окончания войны. За нами признается право получения части нашей доли репараций и контрибуции, которые будут наложены на страны «Четвертного Союза». Германия уже терпит поражение в войне — вопрос только во времени, причем короткого. Думаю, в начале ноября война будет закончена.

— Ваши прогнозы порой удивительно точны, Григорий Борисович, так что не рискну с вами спорить, — вымученно улыбнулся Вологодский. — Но ваши предложения, я думаю, вполне отвечают нынешнему моменту.

— Признание будет — так называемые союзники заинтересованы в расчленении России на множество мелких, зависимых от них, государств. Кстати, они этого и не скрывают. Было большой ошибкой воевать за интересы Британии и Франции — для четырех империй это стало коллективным самоубийством. Поверьте, так оно и будет…

— На России мы в том уже убедились, — улыбка у Вологодского вышла кривоватой, а вот Серебренников помрачнел. — Теперь очередь за Германией, Австрией и Турцией. Как вы сказали — к началу ноября?

— Не позже — наступление на Париж провалилось, на Западный фронт прибывают американские дивизии. И учтите — одна бригада 1-й чешской дивизии уже в Самаре, там появилось правительство Комитета Учредительного Собрания, идет формирование войск КОМУЧ, как они себя именуют. Вторая бригада продвигается на Екатеринбург, уже на подступах к городу. Эшелонами отправляется еще одна дивизия из Приморья — к середине июля она будет полностью переброшена к Волге, этого требует Антанта. Для освобождения от большевицкой власти Урала мы выдвинули две бригады, все что у нас есть. Пусть чехи воюют, сибиряки от войны устали, но демонстрировать наши намерения мы будем, особенно после признания. И на западе в первую очередь — только тогда там будет сформирован прочный фронт.

Патушинский остановился, отпил воды из стакана. Он знал ход истории, но здесь события понеслись вскачь, если так можно сказать. Слишком быстро рухнула советская власть от Челябинска до Владивостока, стоило захватить Иркутск в первый день мятежа. И хотя в восточной части Забайкалья и на Амуре еще шли бои, но в их конечном исходе никто не сомневался. Причем практически обошлись без помощи интервентов, если не считать чехов. Но теперь в них нет нужды, нужно как можно скорее «сплавить» корпус за уральские хребты, раз он так нужен Антанте. Пусть отправляются в северные порты, и оттуда их вывозят транспортами морем куда угодно.

— Что касается настойчивых предложений японцев, то нужно прямо сказать Антанте, что их присутствие в Приморье и Амурской области лишит страны кредиторы выплат в золоте. Мы их приглашать к себе не намерены, так что нажим на Токио будет обеспечен.

— Японцы не успокоятся, Григорий Борисович, и усилят на нас нажим. Их интересует Приморье и северная часть нашего Сахалина. «Помощь» нам лишь предлог для введения войск с последующей оккупацией…

— Хрен им в зубы, Петр Васильевич, вы уж меня простите. Дай им за палец ухватится зубами, всю руку отгрызут. Но можно предложить им сделку — поверьте, от такого щедрого предложения узкоглазые не откажутся!