Лики Богов (СИ)

— Ты хоть знаешь, кто у тебя родился? — смягчилась Радмила.

— Сын, — ответил парень, — люба моя изловчилась весточку передать. Написала, что на меня похож сильно.

— Счастливый ты человек, Ждан, — констатировал Баровит, переведя взгляд на Умилу, отбивающую атаки Волота.

Радмила заметила девушку, робко смотрящую на брата с сестрой. Омуженка поднялась и подошла к ней, крикнув друзьям:

— Демировичи, вёсла сушите! Волот, к тебе Любава пришла.

Воины спрятали клинки в ножны, витязь обхватил рукой плечи сестры и прижал к себе.

— Ну, ловкачка ты у меня, Умилка, даже бороду мне подровнять успела, — улыбнулся он, поцеловав сестру в лоб.

— Так, если с тобой мешкать, и без головы остаться можно, — ухмыльнулась девушка, прижимаясь к брату, словно котёнок.

— Здравствуй, Любавушка, — просиял Бер, глядя в синие глаза красавицы.

— Ладно, мы с Радмилкой пока принарядимся, — хихикнула Умила, высвобождаясь из объятий брата и забирая у гостьи корзинки.

— Там и мужское тоже, — пролепетала смущённая девушка.

— Мужское и у меня есть, — ухмыльнулась кареглазая.

— Да, она про Ждана с нашими хлюпиками говорит, — прошипела златовласая, поставив самую большую корзину перед витязем.

— Да, поняла я, — закатила глаза подруга.

— Поняла, пойдём, — бросила Умила и потащила её в лес.

— Радмила! — крикнул Баровит, — Есть-то уже можно?

— Нет! — донеслось из леса.

— Тьфу, ты! — Ждан хлопнул себя по колену, — Не от меча османского, так от голода помрёшь.

— Ну, не знаю, попробовать-то можно, — ухмыльнулся Баровит, протягивая к котелку ложку.

Солнце вышло в зенит и принялось рьяно биться в окна, заливая небольшую деревеньку ярким тёплым светом. По широкому двору ходили девушки, выполняя домашние дела. Златовласая перекинула через верёвку мокрую рубаху и расправила её. Рядом стояла подруга, бросая курам зерно, она внимательно осматривалась в окрестности, ни одна мелочь не могла ускользнуть от её огненных глаз, но, к сожалению, ускользать было нечему, что начинало действовать на нервы.

— Может, я не понимаю чего, но вряд ли мы так осман выманим, — сказала лучница.

— Права ты, зря время только теряем, — согласилась Умила, — нужно место укромное, где можно не рискуя мирянами, с османами посудачить.

Радмила подошла к изгороди, сложила на ней руки и, хитро прищурившись, сказала:

— Смотри, Умилка, кто к нам идёт.

Омуженка увидела вдали брата с Баровитом и переодетых дружинников, она подошла к калитке, встречая гостей.

— На поле сразу ступайте, — распорядился Волот и приблизился к сестре. — Красавица ты моя, хороша-то как.

Девушка улыбнулась и поцеловала его в щёку, витязь повернулся к другу и, увидев его округлившиеся глаза, поспешил к Радмиле.

— Эх, подруженька моя, — развёл Бер руками, — зря мы тебя в кольчугу кутаем, сарафан тебя обнял, как по тебе шит был.

— Тише говори, — улыбнулась Радмила, — а то Любава заревнует.

Баровит облокотился об изгородь, отчего дерево жалобно заскрипело, и,любуясь своей избранницей, прошептал ей на ушко:

— К лицу тебе синий цвет, Умилушка, глаза твои прекрасные ещё ярче стали и выглядишь ты сказочно.

— С чего вдруг?— спросила она, невольно проведя рукой по синей ткани сарафана.

— Позади тебя дом стоит добротный, двор широкий и ты такая красивая, не хватает только ребятишек, гоняющих кур, — погружал девушку в свои грёзы воин.

— И мужа, домой возвращающегося, — добавила она.

— Почему не хватает? — улыбнулся он. — Вот я, уже вернулся и ты меня встречаешь.

Витязь отчётливо видел, как мечтательная улыбка озарила её задумчивое личико, как сладостный вздох вырвался из груди, но в тоже мгновение пальцы нервно сжали косу, глаза зажмурились, смахнув с ресниц пленительные грёзы.

— Не надо, Баровит, — дрогнувшим голосом сказала Умила. — Поле чистое, сабля острая, да скакун лихой – вот и вся моя любовь.

Парень тяжело вздохнул, Волот, стоящий напротив подруги, закашлялся.

— Скажи мне, Радмила, чего моей сестре нужно?— прохрипел он.

— Не знаю, Бер, — шепнула девушка, не отрывая взгляда от Баровита. — Если бы мне он так на ушко шептал, то я бы за ним без раздумий куда угодно бежала.

Умила подлетела к развешанному белью, сорвала скатерть, метнулась с ней в дом, быстро вернулась, явно пряча что-то в мокром полотне, и схватила подругу за руку:

— Пойдём, Радмилка, постираем.

— Пойдём, — ухмыльнулась омуженка и крикнула в открытые окна дома. — Любава, гостей встречай!

Девушки направились к реке, из дома выбежала синеглазая брюнетка и подошла к Волоту.

— Пришёл? — шепнула она.

— Как же я мог упустить повод увидеть тебя? — ответил он, поднеся к губам её тонкие кисти.

Искрящейся лентой вилась речка, выбрасывая на песчаный берег бриллианты прозрачных капель. Деревья наклоняли к ней свои широкие кроны, дабы получше рассмотреть их в рябом лике озорницы. Узкая тропка вела к безлюдному берегу, белые стопы спешно шагали по прохладному полотну, приближаясь к серебристой красавице. Умила бросила свою ношу на траву, отчего та звякнула, тонкие пальцы порывистым движением стянули сарафан.

— Как в этом ходить только можно? — фыркнула она, поправляя длинную рубаху.