Лики Богов (СИ)

Баровит воспользовался моментом и проскользнул в опочивальню. На широкой кровати лежала Любава, её длинные волосы рассыпались по белым подушкам чёрными змеями, а синие глаза устало смотрели на мужа.

— Как ты, Любавушка? — спросил он.

— Хорошо, — улыбнулась девушка.

— Что-то слабо верится, — ухмыльнулся витязь, — мы кушать пришли.

— Идите ко мне, я даже глянуть на них не успела, — сказала мать, нетерпеливо протянув к мужу руки.

Баровит аккуратно уложил детей на подушки и отвернулся. Любава, развязывая рубашку, посмотрела на него и вздохнула.

— Не отворачивайся, — смущённо сказала она. — Скоро лето как женаты уже… совестно мне перед тобой.

— За что совестно? — не понимал Баровит, не спеша поворачиваться.

— Повернись, — повторила Любава, — не смогу я с двумя одна справиться, помоги приложить.

Когда Зорька обернулся, мальчик уже аппетитно причмокивал, а девочка жадно искала ртом грудь. Он взял дочь на руки, приложил её к груди матери, а сам опустился рядом с кроватью, всматриваясь в лица детей.

— Такой крепыш, — улыбнулась Любава, глядя на сына, — весь в отца.

— Да, Волот огромен был, — кивнул Баровит, с теплотой вспомнив друга.

— Я тебя имела в виду, — смутилась супруга.

— А…— замялся витязь, — так это я сейчас такой, а когда родился, мать рассказывала, на отцовской ладони умещался и пищал, как котёнок.

— Не верю, — рассмеялась Любава.

— Правда, — улыбнулся муж.

В один день семья Баровита увеличилась вдвое, маленькие пальчики цепко хватались за молодого отца, удерживая его в этом мире и не позволяя поддаться отчаянию. Начиналась мирная жизнь, обещающая стать счастливой. А за окном белой шалью вьюга укутывала резные крыши теремов, мороз плёл на стёклах причудливый белый узор. Снежная птица-зима разворачивала свои пушистые скатерти, накрывая ими спящую природу. Серебристый иней сковывал голые ветви деревьев, превращая их в сказочных красавиц.

_________________________________________________________________________________________________

Рахмат* - осенний месяц (начинался 20-23 сентября)

Айлет* - зимний месяц (начинался 31 октября – 3 ноября)

Бэйлет*- зимний месяц (начинался 10 – 13 декабря)

Двенадцать лет спустя

В тесных маленьких сенях, упираясь плечами в стены, сидел витязь. Тревожно было его сердцу, хотя очевидного повода для переживаний не было. Хотя… имянаречение детей — трепетный и важный момент в жизни семьи, сегодня определяется кастовая принадлежность, которая выстроит их дальнейший путь.

«Хоть бы были ремесленниками, ну, на худой конец, волхвами, только не витязями», — думал он.

Маленькая дверь отворилась и явила худощавое лицо ветхого старца.

— Зайди, духи с тобой говорить хотят, — сказал волхв.

Баровит поднялся с лавки и вошёл в просторное светлое помещение. Там возле деревянного лика Макоши в глубоком трансе сидели его дети. Он опустился напротив них, закрыл глаза, шёпот волхва стал отдаляться, свет яркой вспышкой ударил в глаза… тишина.

До слуха донеслось заливистое пение птиц, стали проступать очертания берёз, лёгкие наполнил влажный тёплый воздух и смех… задорный, знакомый, любимый. Впился витязь взглядом в залитый солнцем мир и увидел милые черты. Нежные руки обвили его шею и прижали к себе, золотистые волосы защекотали щёки. Крепче обнял он стройное девичье тело и улыбнулся, вдыхая аромат её кожи.

— Я же обещала тебе, что вернусь, — сказала девушка.

— Обещала, — прошептал Баровит, поцеловав щёку Умилы, — душа моя.

Он поднял глаза и увидел своего друга, улыбающегося ему. Протянул воевода руку и заключил Волота в объятия:

— Я знал, что это вы, знал, что оба вернулись ко мне… Страшно скучал по вам я все эти годы.

— Всегда рядом мы были, — ухмыльнулся Бер. — Как бы мы оставили тебя, друже?

— Свет очей моих, — сказала Умила, — с этого дня не сможем мы к тебе приходить во сне, потому как забудем свои прошлые жизни. Дочь нареки Умилой, тайное имя моё ты знаешь — Велимира.

— Сына Волотом назови, — улыбнулся друг, — имя тайное — Святополк.