Лики Богов

– Жён учите щи варить, – процедила лучница, а потом, переведя взгляд на Баровита, добавила, не удержавшись: – у кого она есть, конечно.

Зорька, пропустив колкость мимо ушей, спросил Ждана:

– Сколько твому чаду сейчас должно быть?

– Полтора лета, – мечтательно улыбнулся витязь.

_________________________________________________________________

Конец лука* – завершения плеч лука с вырезами для петель тетивы.

– Ты хоть знаешь, кто у тебя родился? – смягчилась Радмила.

– Сын, – ответил Ждан, – люба моя изловчилась весточку передать. Написала, что на меня похож сильно.

– Счастливый ты человек, Ждан, – сказал Баровит, прожигая взглядом Умилу, отбивающую атаки Волота.

Подойдя к Ждану, Радмила вынула из земли стрелу, аккуратно вложив в тул, направилась к коню. Остановившись на полпути, лучница ухмыльнулась – пристальный взор выхватил из шелестящей бездны неподвижную мирянку, изумлённо рассматривающую брата с сестрой. Продолжив путь, Радмила крикнула друзьям:

– Демировичи, вёсла сушите! Волот, к тебе Любава пришла.

Бер отправил клинки в ножны, обхватив плечи сестры, прижал к себе.

– Ну, ловкачка ты у меня, Умилка, даже бороду мне подровнять успела, – улыбнулся он, поцеловав омуженку в лоб.

– Так, коли с тобой мешкать, то без главы остаться можно, – ухмыльнулась девушка, прижимаясь к брату, словно котёнок.

– Здравствуй, Любавушка, – просиял Бер, глядя в синие глаза красавицы.

– Ладно, мы с Радмилкой покамест принарядимся, – хихикнула Умила, высвобождаясь из объятий брата и забирая у гостьи корзинки.

– Там мужское тоже, – пролепетала смущённая девушка.

– Мужское у меня есть, – ухмыльнулась лучница, потрепав вороную гриву коня.

– Да, она про Ждана с нашими недокормленными говорит, – прошипела златовласая, поставив самую большую корзину перед витязем.

– Да, поняла я, – закатила глаза подруга.

– Поняла, пойдём, – бросила Умила и потащила её в лес.

– Радмила! – крикнул Баровит. – Есть-то уже можно?

– Нет! – донеслось из леса.

– Тьфу, ты! – Ждан хлопнул себя по колену. – Не от меча османского, так от голода помрёшь.

– Ну, не знаю, попробовать-то можно, – шепнул Зорька, протягивая к котелку ложку.

***

Солнце, согревая небольшую деревеньку, вышло в зенит, изгоняя тени. Вся домашняя живность радовалась жарким лучам. Куры деловито кудахтали, коты, лениво потягивались, накрывая пушистыми лапами тонкие травинки, козы толкались возле корыта, в которое только что налила прохладной воды заботливая хозяйка. Златовласая девушка, закрыв за собой калитку загона, позвякивая пустым ведром, направилась к дому. Вернувшись уже с лоханкой, полной белья, принялась развешивать настиранное. Перекинув через верёвку мокрую рубаху, Умила огляделась – ничего подозрительного. За её спиной медленно прохаживалась Радмила, бросая курам зерно и внимательно всматриваясь в окрестности, ни одна мелочь не могла ускользнуть от её огненных глаз, но, к сожалению лучницы, ускользать было нечему, что начинало действовать на нервы.

– Может, я не понимаю чего, да вряд ли мы так осман выманим, – насупилась она.

– Права ты, зря время токмо теряем, – согласилась Умила. – Надобно место укромное, в коем можно без мирян с османами посудачить.

Радмила кивнула подруге, обтерев о передник ладони, подошла к изгороди.

– Смотри, Умилка, кто к нам идёт, – хитро прищурившись, сказала она, складывая на изгороди руки.

Омуженка увидела вдали брата с Баровитом и переодетых дружинников. Умила неспешно подошла к калитке, встречая гостей.

– На поле ступайте, – распорядился Волот, приближаясь к сестре. – Красавица ты моя, хороша-то как.

Умила улыбнулась, поднявшись на цыпочки, поцеловала его щёку. Бер повернулся к другу, собираясь обсудить дальнейшие действия, но слова застряли в груди – округлившиеся глаза Баровита даже не моргали, ступор сковал тело, а мысли жужжали в голове, громче пчелиного роя. Ухмыльнувшись, Волот поспешил к Радмиле.

– Эх, подруженька моя ненаглядная, – развёл он руками, – зря мы тебя всё в кольчугу кутаем, сарафан-то как стан точёный обнял, словно по тебе шит был.

– Тише говори, – улыбнулась Радмила, – а то Любава заревнует.

Неземное создание пленило мысли Баровита, ступор отступил, освободив тело. Воин подошёл ближе, облокотился о калитку, отчего дерево жалобно заскрипело, и, любуясь избранницей, прошептал на ушко:

– К лику тебе вайды* цвет, Умилушка. Очи прекрасные ещё ярче засияли, да выглядишь ты сказочно.

– Отчего? – спросила она, невольно проведя рукой по синей ткани сарафана.

– Оттого, что позади тебя дом стоит добротный да двор широкий. Ты красивая, заботливая хозяйка. Разве что не хватает ребятишек, гоняющих кур, – погружал девушку в свои грёзы воин.

– Да мужа, домой возвращающегося, – добавила она.

– Отчего же не хватает? – улыбнулся Зорька. – Вот он я, уже вернулся, да ты меня встречаешь.

Витязь отчётливо видел, как мечтательная улыбка озарила задумчивое лицо, как сладостный вздох вырвался из груди, но в тоже мгновение пальцы нервно сжали косу, глаза зажмурились, смахнув с ресниц пленительные мечты.